Жак Брель – 1
?Пестренький (sova_f) wrote,
2009-08-09 07:44:00Пестренький
sova_f
2009-08-09 07:44:00Category:Вместо предисловия: 1, 2, 3
Jacques Brel (1929 – 1978)
Будущий великий французский певец, автор и композитор Жак Брель родился 8 апреля 1929 года в пригороде Брюсселя, в семье владельца картонажной фабрики.
Это была хорошо обеспеченная католическая семья.
«Мне казалось, что меня воспитывали не родители, а дедушка и бабушка» – говорил Брель о своем детстве, а еще лучше, чем говорил, передал эту атмосферу в песне, с которой мы начнем наш рассказ.
Вот так, с места в карьер, через песню «Мое детство», написанную в 1967 году, мы на мгновение перенесемся в мир зрелого Бреля, чтобы позже снова вернуться к молодому и почувствовать, насколько велик между ними контраст.
В песне «Mon enfance» – одной из самых ключевых в творчестве Бреля – он как будто нарочно собрал свои любимые образы, кочующие из песни в песню — и мы вспомним их еще не раз.
Это и «Far West» – «Дикий Запад» юношеской мечты, и «le train qui part a Paris» – поезд в Париж (читай: единственный шанс, предоставляемый судьбой, который так важно схватить за хвост), и детство вообще, идеализируемое и возводимое в символ. «Я хотел бы состариться, так и не став взрослым», – говорил Брель и в жизни, и в песнях.
«Взрослость» в мире Бреля – разумеется, не возрастные рамки, а система ценностей. Брелевское понятие «взрослый» – почти синоним его же «буржуа», о чем мы будем говорить позже, так же как и о «крещендо» – любимом брелевском техническом приеме. Ну и еще сразу стоит предупредить, что Брель часто поет от первого лица, и потому его любят отождествлять с персонажами песен, а этого делать не стоит.
По обычному (левому) клику на кнопку с названием песни откроется отдельное окошко с видео, аудио, французским текстом и параллельным переводом. Если кто собирается слушать всерьез, то стоит скачать аудиофайлы песен заранее (здесь собраны все песни из четырех частей лекции).
Mon enfance (1967) Мое детство
А дальше (между «войной» и «сегодня») было вот что. Окончив школу (вернее, не окончив – не доучившись два года), Жак начинает изучать коммерческое право и работать на семейной фабрике. Все это время он пишет стихи и песни, иногда исполняя их на благотворительных вечерах, организованных любительской труппой католического толка под названием «Franche Cordée».
Там он знакомится с Терезой Мишельсен («Миш» с его легкой руки), на которой женится в двадцать один год. В двадцать три года он уже отец семейства, стоящий на пороге обустроенности и благополучия в родительском бизнесе и в семейной жизни. Однако Жак так и не войдет в эту дверь, чувствуя, что здесь тупик. В 1953 году Брель записывает свою первую пластинку с двумя песнями.
Пластинка попадает в руки Жака Каннети – художественного директора фирмы «Филипс», директора театра «Les Trois Baudets» и знаменитого покровителя французской песни, на чьем счету уже немало открытых молодых талантов. Каннети звонит в Брюссель и просит Бреля приехать в Париж, познакомиться.
И вот тут Жак Брель реализует свой будущий любимый образ совершенно буквально: он садится в поезд, идущий в Париж, и отправляется завоевывать столицу литературно-артистического мира.
При этом он вовсе не ссорится со своей семьей, как о том гласит легенда (а легенд о жизни Бреля существует немало), он будет возвращаться в Брюссель, к Миш, к семейному очагу снова и снова, набираясь сил перед каждой новой авантюрой.
Оставить Брюссель ради Парижа – это первая авантюра и в общем-то подвиг: Брель порывает со своей средой, с привычкой к обеспеченности и комфорту, в которых его талант мог бы и задохнуться. И все же истинный, великий подвиг Жака Бреля не в том, что он оставил семью и уехал в Париж, а в том, что оттуда не вернулся.
Потому что в Париже его не ждет легкая жизнь.
При встрече Канетти уже не горит таким энтузиазмом, как это было в телефонном разговоре: «Безусловно, в ваших песнях есть интересные вещи, но не думаете же вы в самом деле, что с вашими внешними данными вы сами будете их исполнять».
Журналист одной из крупнейших парижских газет напоминает месье Брелю, что, насколько ему известно, поезда Париж – Брюссель еще курсировать не перестали. Все это сегодня звучит как анекдот (и поезда, и внешние данные), но факт остается фактом: Жак ночует на чердаках, обивает пороги концертных залов и кабаре, пока безуспешно.
«Назвать его дебют неудачным, – это не сказать ничего: то была самая настоящая катастрофа. Публика, совершенно не готовая к принятию столь оригинального персонажа, не спешила раскрыть ему объятия. Привыкнув к лести и заигрываниям, она плохо приняла молодого певца, имевшего наглость бросить ей в лицо истины, о которых было не принято говорить вслух. Она с трудом привыкала к его неистовому стремлению дать верное и беспощадное изображение самого себя и среды, которая чуть не стала его собственной. Фактически с появлением Бреля мюзик-холл перестал быть только лишь развлекательным заведением, чтобы стать местом встречи с правдивостью и искренностью».
Редко когда журналист или критик (в данном случае это был Жан Клузе, автор монографии о Бреле), может устоять против гневного обличения брелевских современников в свете «легенды о непризнанном гении».
Лишь один из критиков, Жак Вассаль, вполне здраво рассуждает о том, что «лево-пионерское христианство» молодого Бреля было достаточно наивным и незрелым, чтобы оправдать львиную долю шишек, полученных им в начале карьеры.
Следует не ругать тех, кто отвергал Бреля в те времена, а скорее восхититься его собственным мужеством и настойчивостью и быть бесконечно благодарным тем, кто Брелю помог.
Например, Брассенсу, который его поддержал, Жюльетт Греко, включившей в свой репертуар его песни, и, конечно же, Жаку Канетти, который, вопреки скептикам фирмы «Филипс», в 1954 году все же настоял на записи первого диска Жака Бреля.
Среди песен этого альбома явно выделяется одна: на обложке ретроспективного издания Жан Клузе назвал ее «маленьким шедевром красоты и гармонии, который не стыдно было бы включить и в сегодняшний репертуар Жака Бреля».
Хм. Не стыдно-то может и не стыдно – но как-то мне трудно представить себе взрослого Бреля, всерьез поющего эту юношескую песню, в которой только-только проглядывает его будущее «я». Обратите внимание на тяжелый акцент: он никогда не сойдет на нет, но впоследствии станет настолько слабее, что мы перестанем его замечать.
Sur la place (1953) На площади
Благодаря подобным песням молодой Брель становится популярным в кругах католической молодежи.Однажды он поет в каком-то городке для членов молодежной христианской организации, и в том же городе в другом зале выступает Брассенс.
Вечером Брель заходит в местный ресторанчик, а там за столиком уже сидит веселая компания. «А-а! Привет, аббат Брель!» – приветствует Жорж юного коллегу. А кто-то из соседей добавляет: «Что будем пить – «Бенедиктин» или «Шартрез»?» Брель обижается, поворачивается и выходит из зала.
А кличка «Аббат Брель» прилипает к нему намертво.
Брассенс попал в точку: молодой Брель, полный любви, надежды и энтузиазма, оправдывает присвоенный ему титул на все сто.
В самой известной песне этого периода – «Quand on n'a que l’Amour» молодой Брель провозглашает любовь единственным и лучшим средством покончить с бедностью, войнами и прочим всемирным злом.
Альбом, содержащий эту песню, выходит (тоже благодаря усердиям Канетти) в 1957 году и удостаивается Гран-при Академии Шарля Кро. Это уже настоящая путевка в жизнь и начало успеха – но все еще не настоящий Брель.
Это как бы проект «Брель-1», я тоже люблю его – но исключительно за то, чем он станет через два года. Честно говоря, и песни первых альбомов я редко когда слушаю – кроме одной, именно этой. Тексты мне такие переводить западло: нашла в книжке стихотворный перевод, который тут и выложу, а музыка и исполнение прекрасны. Привыкайте потихоньку к брелевскому крещендо.
Quand on a que l’Amour (1957) Когда есть только любовь
Так вот, длится вся эта любовь недолго – всего-то лет пять от начала карьеры певца. Границей между Брелем-1 и Брелем-2 я бы назвала 59 — год выхода четвертого альбома, содержащего песни «La valse a mille temps», «Les Flamandes» и «Ne me quitte pas».
Именно с этого момента начинается мир Бреля.
«Творчество Бреля представляет собой замкнутый сосуд, где все отсылает ко всему, где каждое слово, каждый жест перекликается с задним планом персональной мифологии» – сказано в моей любимой книге «100 лет французской песни». Мир включает любимых персонажей и любимые темы.
Вот разборкой этих тем персональной мифологии я сейчас, пожалуй, и займусь.
Итак, в тридцать лет Брель – уже абсолютно зрелый автор, не поддающийся описанию никакими этикетками — «аббата» тем более. Но тут есть одна тонкость: скинув с себя одеяния проповедника, он все же не совсем чтобы прекратил учить жизни. Брель перестал проповедовать напрямую, но продолжает это дело тайком, и к тому же на другие темы. И вот в чем выражается эта новая форма: Брель поет песню (скажем, о любви), и уже слушателю решать, захочет он заглянуть вглубь, за первый план, и отыскать там потайной смысл, который есть практически всегда, или не захочет. Мы еще поговорим на эту тему — но вот вам первый пример: немало людей искренно считали и считают знаменитых брелевских «Фламандок» песней о национальных фламандских обычаях, а сами фламандцы (в порядке анекдота) были настолько возмущены, что запретили исполнять ее в Бельгии. В то же время песня-то совсем, совсем о другом.
«В песне «Фламандки», – пишет Жак Вассаль, – Брель с блеском и жестокостью нападает на определенный тип социального конформизма. Ни для кого не секрет, что больше всего на свете Брель ненавидит вот эту запрограммированность жизни от рождения и до смерти». Обратите внимание, что в предлагаемой видеозаписи Брель невероятно добрый и благодушный — в каноническом аудиоварианте все то же звучит несколько жестче и злее.
Les Flamandes (1959) Фламандки
Одна из центральных тем Бреля – любовь и женщина как ее объект. Причем, вопреки традиционному культу женщины, свойственному французской песне вообще и молодому Брелю в частности, в песнях зрелого Бреля отчетливо проступают женоненавистнические нотки. Да чего там нотки — со временем эти песни начинают напоминать обвинительные речи, облаченные в стихи и положенные на музыку (например, «Les biches» и особенно «Les filles et les chiens»). Женщина по Брелю – лживое, коварное и лицемерное существо, которое подчиняет себе мужчину, высасывает из него все соки, превращает в тряпку, вытирает ноги и уходит. И герой Бреля очень скоро начинает отдавать себе отчет в том, что любовь для него всегда будет оборачиваться поражением. Иногда даже до того, как любовь вообще началась, как это делает герой песни «Le prochain amour» (отличная, кстати, песня). Ну а персонажи после поражения в любви или в процессе – вещь достаточно обычная.И тут мы неизбежно приходим к знаменитой песне Бреля (может даже более знаменитой, чем ее автор), любимой всеми и близкой всем, обошедшей все эстрады мира и переведенной на десятки языков –
Ne me quitte pas (1959) Не покидай меня
Тему поражения в любви Брель исследует на редкость тщательно и со всех возможных сторон. Слушая одну за одной эти жалобы на роковых женщин и несчастную любовь, можно подумать, что их автору сильно не везло в любви. Это не совсем так, то есть совсем не так.
Помимо жены, с которой он всегда сохранял прекрасные отношения, у Бреля было несколько романов, тянувшихся годами и в некоторых случаях плавно переходивших в подобие второго брака, причем, насколько истории известно, вовсе не женщины его бросали и заставляли страдать, а как раз наоборот.
Я еще не раз вернусь к этой теме – о том, насколько разными были Брель-человек и Брель-автор. Но в одном, по крайней мере, они были единодушны: оба не представляли себе жизни без преодоления трудностей. Брель постоянно ставил перед собой все новые и новые задачи, и в их решении был отчасти смысл жизни.
Он как бы заключал сам с собой пари: а вот спорим, что сделаю!
В жизни это особенно бросалось в глаза, в творчестве – не так явно, но эксперименты были постоянно. Например, вышеупомянутая песня «Les filles et les chiens» написана в размере 7/4, другая («Clara») – в размере 5/4, что никогда ранее в песне не делалось.
Еще один роскошный эксперимент Брель поставил в песне «Марике», заодно навсегда прославив два бельгийских города.
«Марике» –это дерзкая попытка объединения в одной песне французского и фламандского языков.
Эффект получается захватывающий: французские слова на фоне горячей и тяжелой атмосферы, рожденной употреблением фламандского, возникают как островки понятного в оправе звуковой вселенной, околдовывающей нас чарами неизвестных нам языков» (Жан Клузе)
Большинство поклонников Бреля, и даже критиков, редко могут устоять перед искушением отождествить автора с его лирическим героем.
– Как вы относитесь к тому, что люди отождествляют вас с персонажами ваших песен? – спрашивают Бреля.
– Я с этим смирился, хотя, видит Бог, этого не хотел. Я даже почти радуюсь, когда кто-то называет ту или иную мою песню песней о любви. Я не смеюсь над тем туристом из книжки Даниноса, который радостно воскликнул: «О, вылитый Брюгге!» оказавшись в Венеции.
Сходство между городами доставляет ему хоть секунду радости? – вот и замечательно.
Брелю вторит и Клузе: «Следует сказать раз и навсегда: едва ли Жак Брель написал хоть одну настоящую песню о любви в общепринятом смысле этого слова. [Клузе лукавит, они есть – но он прав, что не эти]. Ни одна из его так называемых песен о любви не устоит против серьезного анализа. Выискивая то, что скрывается за каждой из них, мы постоянно находим за ними «потайную идею». Так, классическая, казалось бы, песня о любви «Нe покидай меня» – это портрет человека, который никого и ничего не слышит, пытаясь удержать не любящую его женщину, опускается и теряет всякое достоинство. «Марике» – крик отчаяния человека, который не только отказывается возродиться к жизни после поражения в любви, но, напротив, находит в этом удовольствие сродни мазохистскому и, как в кресле, с комфортом разваливается в своих воспоминаниях и разочарованиях.»
Тут надо отметить, что осуждая своих героев (на словах), Брель настолько искренне и глубоко им сочувствует и симпатизирует в песнях, что об этом осуждении надо специально напоминать. «Матильда» — еще одна великая песня из серии «о любви». Могу крутить ее бесконечно ради одного, самого любимого момента: «Ma mère, arrête tes prières»: там, где мелодия внезапно замирает на своей высшей точке, перед тем как поменять рисунок – и пошло-поехало-понеслось вниз, гори оно огнем, Матильда вернулась!
Mathilde (1964) Матильда
На «Матильде» мы временно приостановим серию портретов «влюбленных мужчин» в песнях «о любви»: из их героинь у нас пока что в активе один безымянный предмет воздыхания из «Ne me quitte pas» и две роковые женщины с именами на «М». Будет еще и третья «М», для полноты картины.
Продолжение следует.
Пока оно следует, приму с благодарностью ваши замечания по улучшению и исправлению всего (включая дизайн, картинки, содержимое, а особенно фламандский перевод, который я делала давно и исключительно при помощи словаря и собственной интуиции).
Источник: https://sova-f.livejournal.com/116186.html
Французская песня. Страницы истории 10/04/2009
опубликовано 10/04/2009 Последнее обновление 26/06/2009 16:40 GMT
80 лет назад, 8 апреля 1929 года, в пригороде бельгийской столицы Скарбеке родился поэт… Жак Ромен Жорж Брель. Просто – Жак Брель. «Великий Жак» — так назвал Бреля один из его биографов. «Великий Жак» — это также название одной из ранних песен, написанных Брелем в середине 1950-х годов. Тогда о «великом Жаке» почти никто не знал.
Его невероятная, вулканическая энергия еще не гипнотизировала публику Парижа, Нью-Йорка или Москвы, его еще не прозвали тогда «магнитной бурей» или «магнитным ураганом». Этот ураган пришел оттуда, откуда его совсем не ждали: из тихой, спокойной, буржуазной Бельгии, которую Брель назвал в своей песне «плоской страной».
(песня «Плоская страна», 1962)
Бреля могла ждать незавидная для поэта судьба: работа на фабрике отца, на фабрике по производству картонной упаковки. Ровная и заурядная жизнь, о которой Брель расскажет позже….
Жак БРЕЛЬ: «Мое детство было детством, в котором почти ничего не происходило. Существовал установленный порядок вещей, — довольно мягкий. Он вовсе не был неровным, шероховатым, вовсе не был жестким. Он был таким умиротворенным, и – само собой разумеется – мрачным и угрюмым».
Свое ощущение от жизни в Скарбеке Жак Брель описывал довольно просто, без какого-то показного бунтарства:
Жак БРЕЛЬ: «Мне было скучно. Я жил среди осторожных буржуа. Мне было скучно. Я не выступал против этой жизни и буржуазности моих родителей. Мне просто было скучно».
Энергия и страстность натуры очень быстро взяли свое. Даже тихий Брюссель в песне Жака Бреля закружился в ускоряющемся, безумном ритме. (песня «Брюссель», 1962)
«Я не люблю осторожных людей, — говорил Брель. — Нельзя жить все время, отказываясь от своих желаний. Так можно просто сойти с ума. Если человек действительно хочет отправиться в кругосветное путешествие, то пусть бросит всё и совершит его.
А ведь люди умирают, так и не совершив своего кругосветного путешествия, хотя на самом деле они этого хотели.
Самое трудное для человека, который родился в Скарбеке и хочет жить в Париже, не в том, чтобы приехать в Париж, а в том, чтобы уехать из Скарбека», — признавался Жак Брель.
Уехать из Скарбека ему удалось в начале 1950-х. Покорить Париж Жак Брель смог через несколько лет. «Это был настоящий ураган! Ураган, который сокрушал всё на своём пути, сметал табу и правила, царившие в артистической среде», — так говорил о Бреле работавший с ним много лет аккордеонист Жан Корти.
Одной из первых заворожила Париж песня Жака Бреля «Когда остается только любовь». Когда любовь – это единственное, что можно разделить друг с другом. Она – единственное богатство, в которое можно верить всегда, любовь – единственный довод и причина, единственное спасение и единственная молитва за всё зло этого мира.
(«Когда остается только любовь», 1956 год).
Начало 1960-х – эпоха триумфа Жака Бреля, триумфа не только в Париже, но и на сценах всего мира. Успех? Триумф? У Бреля было свое понимание этих слов.
Жак БРЕЛЬ: «Нужно договориться о значении слова «успех», «удача». Я думаю, что нам удается преуспеть только в одном – в осуществлении мечты. У нас есть какая-то мечта, и мы стремимся её выстроить, придать ей форму.
В этом смысле, — правда, — я работал для того, чтобы добиться успеха, осуществить мою мечту. Кроме того, очевидно, успех необходим для осуществления мечты… Мечта не в том, чтобы петь. Вовсе нет. Речь о том, чтобы спроецировать мою мечту вовне… Это как явление «компенсации».
На медицинском языке оно определяется еще более ужасными терминами. По выражению Дюамеля, и многих других до него: мы рассказываем о том, что нам не удалось, что нам не удается сделать. Это явление компенсации. И мне хотелось осуществить эту компенсацию.
Для этого мне пришлось много работать, разумеется. Поскольку, я уверен в одном: таланта не существует».
«Он доходит до предела своих сил, ибо в песне выражает то, зачем живет, и каждой строкой бьет вас лицо так, что вы долго потом не можете опомниться», — говорила о Жаке Бреле Эдит Пиаф. Трудно опомниться от знаменитого «брелевского крещендо», от постоянного нарастания страсти и темпа в его песнях. Как в знаменитом вальсе 1959 года. «Вальсе на тысячу счетов».
Страсть, горячность, ярость или даже гнев в песнях Жака Бреля… Сам шансонье считал это естественным.
Жак БРЕЛЬ: «Это не проходит. Это не резкость, это гнев. Не знаю почему, но некоторые люди живут в состоянии возмущения, гнева. Я живу более-менее в состоянии гнева. И это не проходит.
Мне не нравится такое смирение, когда отказываются видеть уродство, говоря: я это вижу, но оно меня не трогает. При этом, вполне допускают, что другие страдают от этого уродства. Если вы хоть в чем-то щедры, вы обязательно переживаете моменты гневы. Мне кажется, это неизбежно.
И когда вы не в гневе, значит, вы совсем одиноки. Как мы можем остепениться с возрастом? Если приглядеться к себе… Остепениться – я не знаю – для этого надо быть бесполым, бесхребетным. Для этого надо вообще ничего не знать, ничего не понимать.
И прежде всего, не иметь никаких предчувствий. Может быть тогда, можно стать степенным, может быть… может быть».
В песне «Матильда» 1964 года высказала себя вся ярость и страсть Жака Бреля. Описывая жизнь певца на сцене, его биограф Оливье Тодд говорил: это «полная отдача. Это сдирание кожи живьем, это наваждение; он поет каждый раз как будто бы в последний».
У этой жизни на пределе сил и возможностей было еще одно измерение, без которого нельзя представить ни самого Бреля, ни его песни. Об этом измерении, об этом качестве, необходимом человеку, Брель говорил в одном из своих интервью.
Жак БРЕЛЬ: «Конечно, люди отличаются. Но есть общий знаменатель нежности – это великое качество человека. Человек, лишенный нежности – не человек. Человек суровый, жесткий не существует.
Человек, который не плачет, — не существует. Такие люди наводят на меня ужас. Этого не может быть. Надо быть эгоистом, чтобы никогда не плакать – будь то от стыда или от радости.
Я очень люблю это качество – нежность».
О такой удивительной нежности написана «Песня давних влюбленных». Она появилась в 1967 году, когда – неожиданно для всех – Жак Брель решает оставить сцену на самом пике своей популярности. («Песня давних влюбленных», 1967)
Покинув сцену, последние 10 лет жизни Жак Брель посвящает кинематографу – снимается в фильмах и снимает их сам. Начинает новую жизнь на далеких Маркизских островах, не зная точно, сколько ему остаётся прожить. Смертельная болезнь, рак легких, становится трагедией последних лет жизни поэта.
К песням Жак Брель возвращается за год до своей смерти. В Париже в 1977 он записывает последний альбом. Без всякой рекламы новую пластинку до её выхода в свет заказывает миллион человек.
Жак Брель с дочерью Франс
© Collection privée / Editions Jacques Brel
Об этом моменте вспоминал позже друг Бреля, французский поэт и бард Жорж Брассанс: «Когда Брель приехал в Париж для записи последнего диска, он был в прекрасной форме, и я был рад, что болезнь отступила. Он мне показался более спокойным, даже счастливым».
Тот же Брассанс отмечал и щедрость Бреля. В шутку он прозвал своего друга «аббат Брель» — по аналогии со знаменитым французским священником аббатом Пьером, основателем благотворительной организации «Эммаус».
Брель много занимался благотворительностью, но само слово не любил.
Жак БРЕЛЬ: «Говорите о щедрости, а не о благотворительности. Я ненавижу благотворительность. Я ею все время занимаюсь просто потому, что я слишком слаб, чтобы навязывать справедливость».
На пике популярности, после очередного триумфа в легендарном зале «Олимпия», Жак Брель мог петь бесплатно в простом баре. Просто из благодарности к его хозяйке Сюзи Лебрен, которая помогала Брелю в первые нелегкие годы его парижской жизни. Так было, например, в 1964-м, когда Брель написал свою знаменитую песню «Амстердам».
«Когда мы действительно хотим что-то сделать, нужно полностью отдаться этому делу, как бы это сделал сумасшедший; я так и делаю – бросаю все и иду навстречу неизвестности и ошибкам», — говорил Брель, для которого самодовольство и глупость были невыносимы.
Жак БРЕЛЬ: «Глупость – это ужасно. Это злая фея… Наша злая колдунья – это глупость… Нет злых людей. Есть люди глупые… Но это не их вина. И есть люди, которые испытывают страх. Они в этом виноваты. Они боятся, и не осознают свой страх… Я думаю, что так оно и выглядит… Определять это – дело философов, а не мое.
Я не люблю глупцов, потому что глупость – это лень. Глупец живет и думает, что этого достаточно. «Я живу, мне хорошо, и мне этого хватает». Он не мучается каждое утро мыслью: нет, этого недостаточно – ты не знаешь чего-то, не видишь чего-то, не делаешь чего-то. Я думаю, глупость – это лень. Это жир, который обволакивает сердце и мозг».
Я из тех горемык,Что, дотла догорев, продолжают светиться, Продолжают лучиться всегда и везде,Чтоб хотя бы ползком дотащиться, пробиться
К недоступной и непостижимой звезде
Это строки из песни «Дерзание», написанной Брелем в 1968 году. Этой песней мы заканчиваем программу, посвященную 80-летию со дня рождения великого поэта и певца Жак Бреля.
Источник: http://www1.rfi.fr/acturu/articles/112/article_2965.asp
Жак Брель. Гениальность неизлечима :: Частный Корреспондент
Десятилетие между двадцатыми и тридцатыми годами минувшего века сыграло большую роль в развитии французской песни, которая и по сей день имеет массу поклонников по всей планете, даже среди тех, кто знает по-французски не больше дюжины слов.
В этот промежуток времени появились на свет Борис Виан (1920), Люсьен Гинзбург (будущий Серж Генсбур, 1928), Серж Реджиани (блистательный интерпретатор обоих вышеупомянутых авторов, 1922), Саша Дистель, Мишель Легран, Жильбер Беко, Шарль Азнавур…
Причина популярности одних вполне очевидна. Натуры романтические всегда прислушивались к тому, о чём поют во Франции и Италии. Гораздо труднее объяснить противоестественный интерес к невесёлому, многословному, подчас открыто депрессивному творчеству других.
По-разному раскрылся их талант, в разное время пришла к ним слава, кому-то суждено было дожить до наших дней, кого-то нет уже давно. Среди них — Жак Брель.
Он принадлежит к роду «неудобных» личностей, чья известность основана большей частью на репутации, на молве. Брель — феномен, Брель — миф.
Бунтарь по природе, он жил страстями и рвался к цели с таким энтузиазмом, словно в точности знал, сколько он должен успеть «за день земной». Свои 48 лет он прожил, как 48 часов, оставив нас с одновременно тревожной и лестной мыслью, что в каждом человеке дремлет вулканический потенциал Бреля.
Не дожив до пятидесяти, Брель успел проявить себя как поэт, композитор, певец, лётчик, мореплаватель, киноактёр, режиссёр, отец трёх дочерей, как бесспорная звезда, способная собирать полные залы в любом конце планеты вопреки господствующей моде.
Даже биография самой эксцентричной личности не обходится без обычных событий и дат. Постараемся их вспомнить.
Жак Брель родился 8 апреля 1929 года в Брюсселе, в благополучной семье фабриканта. Следует сказать, что Бельгия в ту пору владела весьма значительными колониями, и маленький Джеки заслушивался рассказами отца о приключениях в Африке.
По признанию самого Бреля, детство было самой важной частью его жизни. Тема детства отражена во многих его песнях. «Детство — это право мечтать», — говорится в одной из них.
Жак был поздним ребёнком, и, несмотря на окружавшую его любовь и заботу, мир взрослых казался ему скучным и неинтересным. В мальчике рано пробуждается скептическое отношение к буржуазным ценностям. Он выдумывает сотни приключений и путешествий, которые, клянётся маленький Брель, он сможет пережить и совершить на самом деле.
Особой нежностью отличаются его отношения с матерью. Именно ей он обязан щедростью и чувством юмора. Взрывы хохота, вызванные их совместными шутками, то и дело оглашают комнаты респектабельного, но несколько угрюмого дома. Они катаются на двухместном bicyclette de belsire вдоль берега моря.
Будучи принят в детскую организацию скаутов, восьмилетний Жак получает прозвище Хохочущий Тюлень, а в 1941 году родители определяют его в весьма престижный коллеж святого Луи, что на улице Марэ, рядом с брюссельским Ботаническим садом. Среди нелюбимых предметов Жака — правописание и голландский. Тем не менее уже тогда было замечено, что студент Жак Брель выказывает большой талант к сочинению небольших очерков.
Там же, в коллеже, юноша участвует в организации драмкружка и с энтузиазмом дебютирует в любительских спектаклях. А тем временем самый чудовищный спектакль в Европе движется к долгожданному концу.
Приблизительно в это же время Брель пишет три рассказа, один из которых, под названием «Кхо-Барим», посвящён ограблению египетской гробницы. Кроме того, он проявляет интерес к импровизации на пианино, сопровождая игру чтением собственных стихов.
У молодого человека обостряется чувство внутрисемейного одиночества. Пожилого отца он воспринимает скорее как деда. С братом, пятью годами старше его, также не находит общего языка.
Жак Брель ищет убежища в чтении, он поглощает книги Жюля Верна и Джека Лондона.
Вскоре, соблазнённый примером великих, он и сам берётся за перо и начинает писать большой роман с незатейливым названием «Путеец» (Le cheminot).
В послевоенные годы Брель участвует в деятельности «Франш Кордэ». Эта организация состоит из молодых католиков и занимается сбором средств на благотворительные цели, в том числе и с помощью концертов.
Здесь Брель начинает петь свои песни публично, аккомпанируя себе на гитаре. В рядах «Франш Кордэ» он знакомится с девушкой Миш (Miche), которой суждено стать женою певца.
1 июня 1950 года они женятся, а в декабре 51-го рождается их первая дочь Шанталь.
Служба на семейном предприятии (картонной фабрике «Ваннэст и Брель») также угнетает Жака своей монотонностью. Теперь он даёт выход своим переживаниям в новых песнях, которые показывает пока что ближайшим друзьям. Его заветной мечтой по-прежнему остаётся жизнь, полная риска и приключений.
Брель серьёзно подумывает оставить картонный бизнес, он собирается разводить кур и даже мостить дороги. Тем не менее он не бросает сочинительство и уже готов петь перед всеми, кто выказывает интерес к его песням. Он придумывает себе псевдоним — Жак Берель, эксцентрик и пользуется им около полугода.
Наконец выходит и первая пластинка. 78 оборотов в минуту, этикетка Philips. Песня называется «Ярмарка» (La Foire). Продано 200 экземпляров. К счастью, её услышал Жак Канетти, ветеран эстрадного бизнеса, директор знаменитого клуба «Три ишака» (Les trois baudets). Канетти считает, что Брелю пора показаться в Париже.
12 июля 1953 года у Брелей рождается вторая дочь, Франс. И тогда же происходит знакомство Бреля с Жоржем Брассенсом, автором длинных песен для взрослых, то грустным, то циничным. Брель встретился с Брассенсом в парижском клубе «Лестница Якова».
А в августе появляются первые восторженные рецензии в бельгийской прессе. Бреля признали. Он даёт большой концерт на радио «Падший ангел», «Аккордеон жизни», всего прозвучали 23 песни. Надо заметить, что живые выступления по радио в те времена иногда превосходят студийные записи Ната Кинг Коула, Синатры и многих других артистов.
В сентябре отель «Идеаль» на Монмартре становится парижской резиденцией Жака Бреля. К весне 1956 года он принимает решение обосноваться в Париже. Он часто выступает на площадках «Трёх ишаков» и «У Паташю». Чёрная муза Монмартра, как её называют, Жюльет Греко включает в свой репертуар песню Бреля «Дела идут, дьявол» (Ca va, La Diable).
А осенью уже вполне признанный молодой артист гастролирует по северу тогда ещё колониальной Африки вместе с легендой новоорлеанского джаза Сиднеем Беше. На афише имя Бреля занимает третье место.
Америка конвульсирует в ритме рок-н-ролла, однако старая Европа не торопится ей подражать, судя по аншлагам в парижской «Альгамбре», где весь бомонд наслаждается старческим шармом Мориса Шевалье, пикантными танцами Зизи Жанмэр, изящным джазом Мишеля Леграна. Теперь и Жак Брель — исполнитель равной с ними величины.
Любопытно, что самым активным пропагандистом Бреля за океаном стал не кто иной, как Морт Шюман, чьи песни исполнял король рок-н-ролла Элвис Пресли. Тандем Док Помус — Морт Шюман дал Элвису такие вещи, как Mess of blues, Surrender, Kiss me quick — всего около тридцати. В дальнейшем Морт Шюман вообще перебрался в Париж, поближе к поразившей его музыке, но об этом чуть ниже.
Третьего ребёнка, тоже девочку, супруги Брель назвали Изабель. Семья певца возвращается домой, в Бельгию, подальше от хаоса богемной жизни. А сам Жак присматривает комнату в тихом районе Клиши, где проводит редкие, свободные от концертов дни.
Philips продлевает контракт в певцом, чей успех гарантирован на долгие годы. В 1959 году Брелем написана «Не покидай меня». Песня эта намного опережает время. И в будущем её душераздирающая мелодия станет известная всему миру благодаря многочисленным англоязычным версиям.
К середине 60-х песни Бреля начинают занимать почётное место в репертуаре английских и американских исполнителей. Меланхоличный романтик Скотт Уокер, удалив из них портовую грубость и чрезмерную эмоциональность, даёт им совсем новое звучание.
Никто не ожидал, что грубоватый шансон может быть интерпретирован столь проникновенно, стильно и без излишеств.
Казалось, без аккордеона и картавых речитативов из песен Бреля, подобно прекрасной утопленнице, всплывает ясная, завораживающая мелодия, понятная не только завсегдатаям бутафорских кабачков и знатокам блатного жаргона апашей и проституток.
Брелевский Jackie в исполнении Уокера стал одним из британских хитов 1967 года, потеснив главенствующие в «Лете любви» психоделию и рок.
Терри Джекс, детина с нежным голосом, благодаря двум песням Бреля — самой весёлой Le Moribond (Season in the Sun) и самой грустной If you go away, звучит в эфире всю первую половину семидесятых.
Дасти Спрингфилд, коллега Бреля и Уокера по этикетке Philips, также оставила нам прекрасную версию If you go away. Печальное совпадение: подобно Брелю, эта певица в конце 90-х годов также умерла от рака.
Два мира — два различных отношения к мятежным талантам брелевского калибра. Родственный Брелю по тематике и плодовитости американец Род Маккьюэн у себя на родине долгие годы считался простым дилетантом-графоманом. Тем не менее и Том Джонс, и Нина Симонэ пользовались переводами Рода Маккьюэна.
Несмотря на «Битлз», молодёжную революцию в моде, на череду превращений в поп-музыке, положение Бреля в 60-е годы оставалось незыблемым.
Вот в чём видела его могущество тогдашняя критика: «…Жак Брель — это прежде всего искренность. Искренность напряжённая, глубинная, исходящая от самого сердца.
Жак Брель может передавать эмоциональный трепет и мощью своего исполнения буквально сужает размеры концертного зала».
8 января 1964 года, в день выступления Бреля, от пневмонии умирает его отец Ромен Брель. А вскоре, 7 марта, певец теряет и горячо любимую мать Элизабет.
Летом Брель начинает брать уроки лётного мастерства. Сбываются его детские мечты о жизни, наполненной приключениями с риском.
В октябре 1965 жители СССР застали певца на сцене московского Театра эстрады, где он выступал шесть дней! Из столицы Брель вылетает в Париж, чтобы записать новые песни (теперь он сотрудничает с фирмой грамзаписи Barclay, выпускающей диски Мирей Матье, Далиды, Эдди Митчела), а 4 декабря его с восторгом приветствует Карнеги Холл в Нью-Йорке.
Апрель 1966-го.
Бреля можно встретить в самых экзотических уголках планеты: на острове Реюньоне, марки этой крохотной колонии ценят филателисты, в царстве диковинных лемуров на Мадагаскаре, в Мавритании и Джибути, откуда ещё не выставили белых хозяев прогрессивные режимы. А в июне Жак Брель самостоятельно облетает курортные города Средиземноморского побережья. Артист провёл на сцене почти четырнадцать лет. После одного из концертов он признаётся своим музыкантам, что устал от гастролей.
Ноябрь начинается с прощальных концертов в парижской «Олимпии» (где выступали и наши артисты, включая Магомаева), в них участвует молодой Мишель Дельпек (Pour un flirt).
Из Парижа — в родной Брюссель, прощание с земляками во Дворце искусств. Далее Марокко, там ведь тоже звучит сквозь завывания муэдзинов и французская речь. Март 1967-го певец целиком отдаёт франкоязычному населению канадской провинции Квебек. Шестнадцатого мая состоялся последний публичный концерт Жака Бреля.
В этом году он написал превосходную аннотацию (по сути, это стихотворение в прозе) к третьему альбому Сальваторе Адамо, поучаствовал в качестве члена жюри на фестивале поп-музыки в Рио-де-Жанейро и дебютировал в кино. Фильм назывался «Профессиональный риск», и его довольно быстро и без купюр показали в СССР.
Режиссёр Андре Кайатт часто брал сюжеты из криминальной хроники, и в основе этой картины реальный случай из жизни провинциального учителя, облыжно обвинённого в изнасиловании школьницы. Жену несчастного педагога, не отвернувшуюся в трудную минуту, блистательно сыграла Эммануэль Рива.
Следует отметить, что, как и в случае с Ивом Монтаном, существовали отдельно поклонники Бреля-певца и Бреля-актёра. Так или иначе, теперь его имя красуется на страницах энциклопедии «Лярусс». В СССР создаётся «Франция, песня», фильм, незаслуженно забытый. О Бреле в этой талантливой работе наших документалистов сказано много хорошего.
Почти год уходит у Бреля на обучение в школе лётчиков под Женевой. Ему вручают права профессионального пилота.
«Мой дядя Бенжамен», «Убийцы именем закона», «Франц» и, наконец, «Приключение есть приключение» Клода Лелуша — все работы Бреля в кино получают неизменно высокую оценку критики, пользуются зрительской любовью.
В свободное от съёмок время Жак Брель (почти в одно время со своим поклонником Дэвидом Боуи) записывает альбом для детей «Петя и Волк».
В мае 1971-го фирма Barclay предложила (Брель согласился) продлить его контракт ещё на 33 года, из которых он проживёт только семь.
«Жак Брель жив, здоров и живёт в Париже» — так называется мюзикл, созданный на основе песен Бреля уже упомянутым выше Мортом Шюманом. Впереди пять лет успеха на Бродвее. Брель в Нью-Йорке. Смотрит премьеру. Он перепевает старые вещи (ставшие классикой) в новых аранжировках и пробует свои силы в кинорежиссуре.
От приключения к приключению. Период активного творческого затворничества продолжается. В сентябре 1974 года выходит самый памятный с его участием фильм. Чёрная комедия Эдуарда Молинаро «Зануда». А в ноябре неутомимый Брель пересекает Атлантику на паруснике Le Korrig.
Он хотел освоить все стихии, где человек, верный мечте, может почувствовать себя свободным. Брель собирается провести в море три года. Он мечтает о кругосветном путешествии. Уже куплена Askoy-II, девятнадцатиметровая яхта, водоизмещением 42 тонны.
С присущей ему быстротой он одолевает науку навигации и получает необходимый аттестат. 24.07.
74 Askoy-II отплывает из Антверпена… Казалось бы, какая завидная судьба, как уверенно раздвигает горизонты своей свободы этот необычный, похожий на большого лемура человек.
Медицинское обследование обнаруживает у Жака крохотную опухоль на левом лёгком. Это в октябре. В ноябре её удаляют в брюссельской клинике, и после короткого отдыха Брель решает продолжить плавание через Атлантику и возвращается на свою яхту, которая ждала его на Канарских островах.
В 75-м году яхту Бреля видели в Вест-Индии, на Панамском канале. В ноябре Askoy-II бросает якорь у Маркизских островов. На пересечение Тихого океана было потрачено 59 дней.
Жизнь никому не делает подарков… Брелю, покорившему два океана, предстоит новое медицинское обследование. Яхта продана. Летом 1976-го он арендует хижину в посёлке Аутона на острове Хива-Оа. Старик и море? Брель продолжает совершенствовать своё мастерство воздухоплавателя. Покупает двухмоторный самолёт, чтобы легче летать с Хива-Оа на Таити.
В июле 1977-го Брель возвращается в Париж для записи новых песен. 17 ноября выходит пластинка. Первый за многие годы альбом кажется последним. Над облаками, в синем небе, парят четыре буквы имени BREL.
Два лётчика-поэта известны всему миру, хотя жили они в разные времена, но обоих роднит бескомпромиссный романтизм: Жак Брель и Антуан Сент-Экзюпери.
Только Брелю не суждено было встретить смерть за штурвалом, в полёте.
Жак Брель умер 9 октября 1978 года от лёгочной эмболии в госпитале под Парижем, в Бобиньи. Его песни с переменным успехом и сегодня пытаются петь некоторые артисты. В их исполнении наследие Бреля находит новых слушателей даже в Кривом Роге благодаря новым носителям музыкальной информации.
Жак Брель похоронен на острове Хива-Оа, его могила находится в нескольких метрах от могилы умершего от сифилиса Поля Гогена, художника (которому подражал сифилитик Алистер Кроули). Не бывает непризнанных гениев. Каждый гений найдёт свою аудиторию. Гениальность неизлечима.
ОТПРАВИТЬ:
Источник: http://www.chaskor.ru/article/zhak_brel_genialnost_neizlechima_16535
Брель, Жак
Источник: http://wreferat.baza-referat.ru/Jacques_Brel
Жак Брель
Школу Жак Брель так и не окончил. Хотелось приключений, а ими могли стать только песни. Такая вот разновидность побега. Сделал себя сам — вырвался с папиной картонажной фабрики в пригороде Брюсселя и стал не трубадуром, а так — «бременским музыкантом».
Ездил по богоугодным заведениям с католической труппой «Франш Корде», пел и острил, утешая сирых и убогих. Работал как проклятый, добиваясь, чтобы каждое слово звучало как последнее.
Серьезен и пафосен поначалу был настолько, что его прозвали «аббатом Брелем».
На полке передо мною лицо Жака Бреля, разрезанное на узкие полоски корешков компакт-дисков. Почти полное собрание сочинений, купленное в богемном Джорджтауне за какие-то безумные по тем временам американские деньги.
Эти полоски его портрета перемешиваются или исчезают вовсе, когда особенно любимая в то или иное время жизни пластинка не сползает с проигрывателя. Странно, но само лицо — тревожное и угловатое — от этого не меняется.
Я плохо знаю обстоятельства его жизни и не могу сочинить ему биографию. Я даже миф не умею сочинить, как это сделал его, пожалуй, самый авторитетный биограф Марк Робине. Легенду о Бреле яростно защищает фонд, основанный его наследниками и названный его именем.
Я не помню, что писали о нем когда-то в журнале «Ровесник» гуру нарождавшегося андерграунда. Наверное, что-нибудь о человеческом голосе, пробивающем толщу бетонных джунглей и обличающем буржуазный строй.
В той статье было несколько плохо переснятых фотографий маленького человека в строгом костюме на большой черной сцене. Почему-то казалось, что он очень волнуется.
Гораздо позже от Елены Антоновны Камбуровой я услышал сочетание «театр песни», а в тех первых статьях упоминался только какой-то «шансон». Были, наверное, и гибкие пластинки из журнала «Кругозор», но их я не помню.
Тогда накатывало такое странное чувство — предоткрытие.
Казалось, пройдет совсем немного времени, что-то во мне (или вокруг меня) изменится, и я открою для себя новый, огромный и немножко запрещенный мир, лоскуты которого видны уже сейчас, и дразнят, и уводят за собой.
Время прошло. Понятнее Брель не стал. Стал ближе. Настолько, что, подобно трем или пяти другим артистам, превратился в часть жизни. Он из тех, без звука, без энергии голоса которых жить получается не всегда.
Что я о нем знаю?
Жил как хотел, на всю катушку. Недолго — 49 лет. Говорил: все, что умещается между датой рождения и датой смерти человека, не важно. Пожалуй, это не факт.
Школу он так и не окончил. Хотелось приключений, а ими могли стать только песни. Такая вот разновидность побега. Сделал себя сам — вырвался с папиной картонажной фабрики в пригороде Брюсселя и стал не трубадуром, а так — «бременским музыкантом».
Ездил по богоугодным заведениям с католической труппой «Франш Корде», пел и острил, утешая сирых и убогих. Работал как проклятый, добиваясь, чтобы каждое слово звучало как последнее.
Серьезен и пафосен поначалу был настолько, что его прозвали «аббатом Брелем».
Кличка со временем отпала, а поэтическая работа со словом стала еще тоньше и изощреннее. Кажется, что французский он выбрал не просто из расчета на большую аудиторию.
Трудно найти другой столь же гармоничный язык, в котором на одной сквозной рифме к слову «любовь» можно построить несколько совершенно разных песен.
Хотя то немногое, что он спел на фламандском, поражает и языковым мастерством, и выразительностью.
К счастью, ему вовремя объяснили, что, сочиняя музыку с помощью нескольких известных ему гитарных аккордов, он попусту тратит силы. С друзьями и соратниками Брелю повезло: Жорж Паскер (Жожо), открывший его Франции Жак Канетти, научивший его музыке Франсуа Робер… Вот с имитаторами повезло меньше.
Когда говорят о его работоспособности, прежде всего вспоминают, что в иные годы он мог давать по 300 концертов, не сбавляя темпа. Такое было под стать только декадентам-рокерам лет на двадцать позже. При этом, кажется, что не было в его жизни того пошлого поверхностного блеска, навсегда прилипшего к шоу-бизнесу 70-х.
Просто Брель был слишком экспансивен, ему хотелось необъятного. Хотелось успеть все, почувствовать все. Поэтому он давал своему менеджеру распоряжение не отказываться ни от каких контрактов (после того, как Брель решил покинуть сцену, потребовалось шесть лет, чтобы все их выполнить). Поэтому делал кино, играл на сцене…
Его жадность к жизни, наверное, лучше всего поняла Эдит Пиаф: «Он доходит до предела своих сил, поскольку в песне выражает то, зачем живет, и каждой строкой бьет вас в лицо так, что вы долго потом не можете опомниться».
Ему было интересно «покорять стихии». Воздушную — за штурвалом самолета, морскую — под парусом яхты, людскую — со сцены «Олимпии». И со звуком он боролся точно так же: жил в студии, оттачивая со своими музыкантами каждую ноту и каждую строку, пока все элементы не вставали на свои единственно возможные места. Для записи пластинки после этого требовалось от силы два дубля.
К тому времени экзистенциалисты и битники уже слегка отошли в историю, рок-бунтари еще не вполне появились, обществу требовалась какая-то знаковая фигура.
И Жак Брель стал для Европы таким символом, ускользающим и неопределимым до сих пор. Он был артистом. Поэтом, поющим для людей.
В нем одном сошлись природное обаяние и легкая загадочность, столь близкий нам трагический взгляд на мир и поистине романтическая нездешность.
«Антибуржуазный пафос»? Кажется, его не было вовсе. Потому что самое действенное средство для подрыва любых устоев — не борьба за правое дело, не туповатый бунт вседозволенности 68-го, а издевка и насмешка.
Люди любили его. Это для них он составлял в цепочки поэтических строк совсем простые и, казалось бы, банальные слова. Публика понимала, что так о «покровах света» или «пламенеющих вулканах» может спеть только тот, кого самого взрывало от любви. И звук его был так же неистов, как то, что таилось между строк.
Иногда Брель-поэт кажется слишком рассудочным — ведь невозможно добиться такого естественного дыхания страсти без тщательного расчета внутренних созвучий и рифм… Но так кажется, пока не услышишь, как бросается он навстречу залу в «Амстердаме», как дрожит его голос в последних замирающих звуках «Не покинь меня»…
Его, дитя города, обожали в больших городах. Он заполнял лучшие концертные залы — парижскую «Олимпию», лондонский «Альберт-Холл», нью-йоркский «Карнеги-холл». А последний в жизни концерт состоялся чуть ли не в сельском клубе. В конце вечера он сказал вставшей перед ним публике: «Спасибо. Это оправдывает пятнадцать лет любви».
Рак легких он не афишировал — уехал на Маркизы, чтобы прожить оставшееся время для себя и близких.
Когда за год до смерти, после нескольких лет публичного молчания, вышла его последняя пластинка, и люди сутками стояли в очередях, записывая на ладонях номера, владельцы музыкальных магазинов, заблаговременно распродавшие весь миллионный тираж по подписке, выставляли в витринах зловещие плакатики: «Бреля больше нет». Брель еще был.
Не стало его 9 октября 1978 года. Могила — на кладбище Хива-Оа. В нескольких шагах от Поля Гогена.
Примерно раз в год я снова и снова пытаюсь понять, как составлены вместе слова в его песнях, разобрать его магию на винтики, переписать его строчки на своем языке…
Со мной его пластинки: наивный полуакустический «Великий Жак», нервные «Маркизы», бесшабашные «Фламандцы», неистовые концерты в «Олимпии», прощальная запись «Не покинь меня» — изощренные аранжировки старых мастеров звука, зрелый голос. Ни одной лишней ноты. Выстраданные песни. Живые.
НЕЖНЫЕ СЕРДЦА
Песня из к/ф
«Идиот в Париже» (1967)
Есть сердца — там так просторно,
Что, входя в них, не стучишь
Есть сердца — в них так просторно,
Потолка не разглядишь
А иные слишком хрупки —
Их сомнет кулак любой.
Есть сердца, что слишком хрупки,
Чтобы жить, как мы с тобой.
У них цветы в глазах,
В них расцветает страх,
Страх опоздать хоть раз
И не успеть в Париж.
Есть сердца нежнее неба,
В них синицам мягко спать.
Есть сердца нежнее неба,
Что лишь ангелам под стать.
Есть сердца — они огромны,
Вечно странствуют они.
Есть сердца, что так огромны —
Миражи пропали в них.
У них цветы в глазах,
В них расцветает страх,
Страх опоздать хоть раз
И не попасть в Париж.
Есть сердца, что так открыты —
Предлагать их нелегко.
Сердца, что так открыты,
Что их дарят целиком.
Сердце кровью истекает,
Сердце слишком велико.
Лес осенний проклинает —
Тот не слышит боль его.
И нет цветов в глазах.
В них расцветает страх.
Страх опоздать хоть раз
И не успеть в Париж.
Источник: http://facecollection.ru/people/zjak-brel
(нет голосов)
Загрузка...
detector
|
скачать Реферат на тему: План:
Примечания Жак Брель (фр. Jacques Brel [ʒak bʁɛl]; 1929—1978) — бельгийский франкоязычный поэт, бард, актёр и режиссёр. 1. БиографияЖак Брель родился 8 апреля 1929 г. в г. Схарбекe, Брюссельский столичный регион, Бельгия. В школе учился не слишком блестяще, но уже с раннего возраста участвовал в любительских спектаклях. Отец заставил Жака присоединиться к семейному бизнесу, к которому тот не питал никакой склонности. В 1951 Брель женится на Терезе Михильсен (Мишельсен[1]), в том же году у них рождается дочь Шанталь.
Обратите внимание
Начиная с 1952 г. Жак сочиняет песни, которые он исполняет в семейном кругу или на вечеринках в брюссельских кабаре. В 1953 г. выходит первая пластинка на 78 оборотов — её ждал провал. Вскоре после этого Брель уезжает в Париж по приглашению известного деятеля культуры Жака Канетти, открывшего талант молодого бельгийца. В 1955 г. жена с детьми переезжает к Жаку во Францию. В феврале 1954 года Брель записывает пластинку из 8 песен на студии «Филлипс», но ни коммерческого, ни творческого успеха она не приносит. В том же году Канетти отправляет певца в турне: Брель выступает в разных городах Бельгии и Франции, в Амстердаме, Лозанне, Северной Африке. Именно благодаря гастролям он наконец становится популярным. В 1956 г. Брель начинает сотрудничать с пианистом-аккомпаниатором и оркестровщиком Франсуа Робером, в 1957 г. у него появляется второй аккомпаниатор, Жерар Жуаннест — для концертных выступлений. Тогда же его очередной альбом получает Гран-при Академии Шарля Кро. С 1958 г. Брель активно выступает в престижных залах «Олимпия» и «Бобино», «Альгамбра». В октябре 1965 года Брель гастролирует по Советскому Союзу: в его турне входят Москва, Ленинград, Тбилиси, Ереван, Баку.
В 1967 г. Брель дебютирует как киноактёр в фильме Андре Кайата «Профессиональный риск» в роли учителя, которого из мести ученица обвиняет в изнасиловании. В 1968 — как актёр театральный в спектакле «Человек из Ламанчи» Дейла Вассермана, в котором играет сразу две роли: Дон Кихота и Сервантеса. В 1971 г. Марсель Карне снимает Бреля в своей картине «Убийцы именем порядка», где ему поручена роль служителя правосудия, который вступает в борьбу с преступниками-полицейскими.
Важно
Эдуард Молинаро использовал его несомненный комедийный дар в своих лентах «Мой дядя Бенжамен» (1969) и «Зануда» (1973), а Клод Лелуш — в бурлескной роли в картине «Приключение — это приключение» (1972). Брель также поставил два фильма («Франц», 1971 и «Дикий Запад», 1973) как режиссёр. В 1973 году Брель расстается и с кинематографом. Брель умер 9 октября 1978 г. в парижском пригороде Бобиньи после долгой болезни. Он похоронен на Маркизских островах — рядом с Полем Гогеном. 2. Пластинки (дискография)
3. Фильмы (фильмография)
4. Знаменитые песни
Примечанияскачать 11 17:56:10 Категории: Персоналии по алфавиту, Умершие в 1978 году, Родившиеся в 1929 году, Актёры XX века, Умершие 9 октября, Умершие во Франции, Родившиеся 8 апреля, Умершие от рака лёгкого, Авторы-исполнители, Родившиеся в Бельгии, Поэты Бельгии, Актёры Бельгии, Кинорежиссёры Бельгии, Авторы-исполнители Бельгии. |