Нестеров михаил «философы» описание картины, анализ, сочинение

Нестеров М. В.

Выходец из провинциальной купеческой среды, он закончил Московское училище живописи. С 1889 года учавствовал в выставках передвижников. Однако, после 1886 года в его творчестве произошол резкий перелом, связанный со смертью его любимой жены.

Эта смерть наложила отпечаток не только на его творчество, но и на саму жизнь, на свои взгляды. В своих произведениях художник чаще стал погружаться в природу, он стал ближе к Богу, к душевному покою.

Нестеров посвятил целый цикл картин, посвященных преподобному Сергию Радонежскому, жизни и делами которого восхищался.

Нестеров поэтизирует русскую природу и русскую старину, стремится найти нравственный идеал в людях прошлого, искренне и глубого верующих. Нестеров воплотил в своем творчестве феномен, который можно назвать «национальным романтизмом».

В его картинах сливаются человек и природа, а в русском искусстве появляются такие понятия, как «нестеровский человек» и «нестеровская природа».

И действительно, если мы посмотрим на картины этого художника, то увидим, как легко их отличить от пейзажей других живописцев.

Обычно на картинах Нестерова — весна или осень, реже — зима или лето. И никогда не бушуют бури, не льют дожди, не гнутся под покровами ветра деревья. Все тихо, благолепно, все проникнуто тютчевским ощущением того, что «сквозит и тайно светит» в красоте русской природы.

И люди — юноши и старцы-отшельники, покорные своей судьбе, — как природа, в созерцание которой они погружены. И печальные девушки, тоскующие женщины с подавленными страстями, тлеющими за видимой покорностью и безропотностью.

Лишь очень редко появляется на картинах Нестерова тех лет человек в расцвете мужественной силы — обычно на втором плане, в качестве второстепенного персонажа.

Деревья Нестерова хрупки до болезненности. Голубизна неба безмятежно чиста, нежна, прозрачна. Лишь изредка, как бы случайно, на фоне осеннего неба возникают темные силуэты елей. Во всех этих картинах есть еще некий своеобразный романтизированный историзм. Главки русских деревянных церквей на фоне неба, скит или просто сарай, такой, какие испокон веков строят на Руси.

Благовест

Пустынник (1889)

Первая крупная работа живописца. Картина изображает отшельника, неторопливо бредущего по тропке пустынного берега реки. Умиротворенному настроению старца словно бы вторит тишина вечерней, отходящей ко сну осенней природы. Полотно отличается удивительной гармонией колорита. Желтизна седых волос и выгоревшей накидки отшельника перекликается с красками побуревшей травы; серо-голубой тон реки — с темно-синей хвоей елей, выделяющихся на фоне остальной увядающей растительности, наконец, с голубизной подрясника пустынника.

За приворотным зельем (1888)

«Опера-картина», как назвал ее сам автор, изобразив сцену, наивно придуманную в духе салонно-исторических русских повестей и романов второй половины 19-го века.

Благословление отрока Варфоломея

Царевич Дмитрий (1924)

Девушка у пруда

Два лада (1905)

Две сестры (1915)

Философы (С. Н. Булгаков, П. А. Флоренский) 1917

• Кончина благоверного князя Александра
• Лисица (1914)
• На горах
• Осенний пейзаж (1906)
• Осенний пейзаж с женщиной (1934)
• Портрет академика Павлова
• Послушницы на берегу реки (1920-е)
• Путники. За Волгой
• Сказание о невидимом граде Китеже
• Соловки (1917)
• Святая Русь (1914)
• У озера (1921)
• Великий постриг
• Видение отроку Варфоломею (1889)

За Волгой. Пастушок. (1922)

За Волгой (1905)

Источник: http://cvetamira.ru/nesterov-mihail-vasilevich-1862-1942

Михаил Нестеров: жизнь и творчество художника

Михаил Васильевич Нестеров (1862, Уфа—1942, Москва) — русский и советский художник-живописец.

Содержание

• Биография Михаила Нестерова
• Творчество Нестерова
• Работы художника
• Картины Михаила Нестерова
• Библиография

Михаил Васильевич Нестеров родился в Уфе 19 (31) мая 1862 в купеческой семье.

Получил высшее художественное образование в Московском училище живописи, ваяния и зодчества (1877–1881 и 1884–1886), где его наставниками были В.Г.Перов, А.К.Саврасов, И.М.Прянишников, а также в Академии художеств (1881–1884), где учился у П.П.

Чистякова.

Жил преимущественно в Москве, а в 1890–1910 – в Киеве. Не раз бывал в Западной Европе, в том числе во Франции и Италии, много работал в Подмосковье (Абрамцево, Троице-Сергиева лавра и их окрестности). Был членом «Товарищества передвижников».

Творчество Нестерова

Если ранние его исторические картины еще по-передвижнически сюжетно-бытописательны (Избрание Михаила Федоровича на царство, 1886, Третьяковская галерея), то позднее, как бы идя вослед В.М.

Васнецову, он усиливает в своих образах фольклорные черты (За приворотным зельем, 1888, Саратовский художественный музей имени А.Н.Радищева), атмосферу религиозной легенды (Пустынник, 1888–1889, Третьяковская галерея). Под воздействием живописи французского символизма (П.

Пюви де Шаванн и в особенности Ж.Бастьен-Лепаж) Нестеров подчеркивает идиллически-задушевное единство своих героев и окружающей природы.

С этих лет художник активно работает и в сфере религиозного монументально-декоративного творчества: росписи Владимирского собора в Киеве (1890–1895), где Нестеров выступил прямым продолжателем Васнецова; мозаики и иконы церкви Спаса-на-крови в Петербурге (1894–1897), росписи храма Александра Невского в Абастумани (1902–1904), Покровского храма Марфо-Мариинской обители в Москве (1908–1911).

Здесь закрепляется традиция «церковного модерна», наполняющего канонические церковные сюжеты глубоким лиризмом.

Не приняв революции, Нестеров уединяется в творчестве. Религиозные сюжеты (где мастер варьирует прежние мотивы) допускаются лишь на «экспорт», а единственная его постреволюционная выставка (1935) носит закрытый, «спецпропускной» характер. В эти годы художнику лучше всего удается выразить себя в портретах; он пишет людей искусства и науки как своего рода подвижников творческой аскезы.

Таковы Художники П.Д. и А.Д.Корины (1930), Академик И.П.Павлов (1935), Скульптор И.Д.Шадр (1934), Скульптор В.И.Мухина (1940; все работы – в Третьяковской галерее) и др.

В последние десятилетия жизни Нестеров увлеченно работал над воспоминаниями, которые вышли отдельной книгой (под названием Давние дни) в год его кончины.

Работы художника

• Соловки
• Святая Русь
• Видение отроку Варфоломею
• Под Благовест
• Старец – раб Божий
• Девушки на берегу

Девушки на берегу

За приворотным зельем

На горах

• Молчание
• Преподобный Сергий Радонежский
• Философы (С.Н.Булгаков и П. А.Флоренский)
• За приворотным зельем
• Портрет Виктора Васнецова
• Портрет скульптора Веры Мухиной
• Девушка у пруда (Н.М.Нестерова)
• На горах
• Благовещение. Архангел Гавриил и Дева Мария
• Моление о Чаше
• Всадники
• На Руси
• Скит
• Весна. Абрамцево
• Родина Аксакова
• Два лада
• Троица ветхозаветная

Библиография

Источник: https://allpainters.ru/nesterov-mihail.html

Михаил Нестеров. Философы (С.Н.Булгаков и П. А.Флоренский). Описание картины | Русские художники. Russian Artists

Целая группа дореволюционных портретов Нестерова связана с его интересом к современникам, погруженным в поиски религиозных и нравственных истин. Он писал Льва Толстого (1907), Павла Флоренского и Сергея Булгакова (1917), архиепископа Антония Волынского (1917), Ивана Ильина (1922).

В портрете Сергея Булгакова и Павла Флоренского, названном «Философы», Нестеров написал своих друзей, выдающихся представителей религиозно-философской мысли. Он избрал жанр парного портрета, чтобы показать два противоположных характера в едином поиске истины.

Портрет создан в тот период, когда оба философа в результате длительных бесед и размышлений приблизились, наконец, к общности понимания единой истины.

Нестеров восхищался миром идей и чувств отца Павла Флоренского, его знаменитой книгой «Столп и утверждение истины». Книга посвящена проблеме снятия противоречия между существованием «мирового зла» и доминантой идеи благой и разумной божественной воли.
Эпиграф к книге: «??? ?????? ??????? — познание делается любовью (познание даёт любовь)» (Св. Григорий Нисский. О душе и воскресении).

«Я научился благодушию, когда твёрдо узнал, что жизнь и каждого из нас, и народов, и человечества ведётся Благою Волею, так что не следует беспокоиться ни о чём, помимо задач сегодняшнего дня» — говорил Павел Флоренский в своей книге.

Павел Флоренский закончил
физико-математический факультет Московского университета. В студенческие годы увлёкся учением Владимира Соловьёва и архимандрита Серапиона (Машкина). По окончании университета поступает в Московскую духовную академию, где у него возникает замысел сочинения «Столп и утверждение истины», которую он завершил к концу обучения (1908). В 1911 принимает священство.

События Революции воспринял как живой апокалипсис. С 1916 по 1925 Флоренский написал ряд религиозно-философских работ, включая «Очерки философии культа» (1918), «Иконостас» (1922), работал над своими воспоминаниями. Ему удается совершить главное открытие своей жизни «мистическую обратную перспективу».

Сергей Николаевич Булгаков в юности увлекается марксизмом, преподавал политическую экономию в Императорском московском техническом училище, был профессором Киевского политехнического института по кафедре политической экономии.
Булгаков прошёл длинный путь «от марксизма к идеализму».

Последним словом мировой философской мысли, её высшим синтезом представлялась Булгакову философия Владимира Соловьёва, делающая жизненное начало христианства организующим принципом общественного творчества.

В монографиях «Философия хозяйства» (1912) и главным образом «Свет Невечерний» (1917) он намечает основы собственного учения, идущего в русле взглядов Владимира Соловьёва и Флоренского, однако вобравшего ряд собственных идей, питаемых интуициями православной религиозности. Процесс постепенного возврата к церковно-православному миросозерцанию завершается уже в революционные годы принятием священства (1918).

Павел Флоренский 1905 Душа себя найти желает. Томится по себе самой. Тоскливо по себе вздыхает и плачет в горести немой. Дрожащий в тусклых очертаньях пред ней витает мир идей, и Эрос, – мощный чародей, – Душой во сне или в мечтаньях в какой-то миг овладевает. Душа томится и рыдает. И вот почудилось, что снова Душа-близнец ей найдена. Полёт в Эфир свершать готова на белых крыльях не одна. Но сон проходит, и тоскливо она взирает вкруг, стеня. И шепчет страстно-сиротливо: «найди меня, найди меня…»

Источник: http://www.tanais.info/art/nesterov7more.html

Сочинение по картине Нестерова “Портрет Павлова”. Сочинение по портрету академика физиолога И

Сочинение по портрету академика физиолога И. П. Павлова работы М. В. Нестерова

Михаил Васильевич Нестеров (1862-1942) родил­ся в Уфе в купеческой семье. В 1874 г. по желанию отца мальчик приехал в Москву, чтобы поступить в техническое училище, однако не сдал экзамены, поэтому поступил в реальное училище К. П. Воскре­сенского.

Увлёкся живописью, поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества, где его на­ставниками были такие известные художники, как П. С. Сорокин, И. М. Прянишников, В. Г. Перов. В 1881 г.

переехал в Петербург, где поступил в Ака­демию художеств, однако вскоре вернулся в Москву, в Училище живописи, где теперь его учителем стал А. К. Саврасов, а впоследствии В. Е. Маковский.

По собственному признанию художника, Нестеров «избегал изображать так называемые сильные стра­сти, предпочитая им наш тихий пейзаж, человека, живущего внутренней жизнью».

В творчестве Нестерова нашёл отражение боль­шой интерес к историческому прошлому России. Не осталась в стороне и религиозная тема. Одна из известных картин Нестерова посвящена Сергию Радо­нежскому, одному из наиболее почитаемых русских святых.

Художник изобразил эпизод из детства бу­дущего святого, который тогда был просто мальчик Варфоломей, испытывающий трудности в изучении грамоты. Сюжет картины «Видение отроку Варфо­ломею» основан на «Житии преподобного Сергия», составленном Епифанием Премудрым.

Участвовал Нестеров и в росписи православных храмов.

После революции 1917 г. художник остался ра­ботать в Советской России. Нестерову было 73 года, когда группа учёных предложила ему написать порт­рет академика И. П. Павлова, знаменитого на весь мир физиолога.

Фотографии учёного, которые были представлены вниманию художника, не вдох­новляли его на труд над портретом изображённого на них человека.

Всё изменила личная встреча. Самобытная, непо­средственная, эмоциональная личность Павлова, ко­торому на тот момент было 85 лет, произвела на ху­дожника глубокое впечатление, которое он и вложил в портрет знаменитого физиолога. Нестеров неодно­кратно бывал у Павлова в его доме в деревне Колтуши (Ленинградская область), делал зарисовки. Общение художника и учёного вскоре переросло в дружбу.

Нужно несколько слов сказать об академике Пав­лове. Несомненно, личность незаурядная.

Иван Петрович Павлов (1849-1936) родился в Ря­зани в семье священнослужителя.

Предки отца и ма­тери будущего физиолога уже на протяжении многих поколений были священниками, поэтому нет ничего удивительного в том, что Иван Павлович сначала учился в рязанском духовном училище, а по его окон­чании поступил в рязанскую духовную семинарию.

Впоследствии учёный с теплотой вспоминал о годах, проведённых в семинарии. Но от духовной карьеры он отказался, прочитав на последнем курсе книгу И. М. Сеченова «Рефлексы головного мозга». Эта работа сыграла поворотную роль в жизни молодого семинариста.

Так как для семинаристов в то время существовали значительные ограничения в выборе университетских специальностей, Павлов поступил сначала на юриди­ческий факультет, откуда через 17 дней перевёлся на естественное отделение физико-математического факультета Петербургского университета. Специали­зацией он выбрал физиологию животных.

В результате многолетних экспериментов И. П. Пав­лову удалось впервые сформулировать принципы и ос­новные понятия (подкрепление, условный и безуслов­ный рефлексы) физиологии высшей нервной деятель­ности.

за работу по физио­логии пищеварения удостоился самой престижной награды — Нобелевской премии в области медицины и физиологии.

На картине Нестерова Павлов изображён на тер­расе своего дома в деревне Колтуши. Учёный сидит в кресле боком к зрителю. Фигуру Павлова художник поместил в правой части картины.

Поза, в которой изображён знаменитый физиолог, полна энергии: хотя Павлов сидит за столом, во всём его облике ощущает­ся внутренний порыв. Несмотря на солидный возраст, учёный держится очень прямо.

Плечи развёрнуты; слегка согнутые в локтях руки, не касаются подлокот­ников кресла. Экспрессивно сжатые в кулаки ладони лежат на столе поверх листа бумаги. Волевое лицо изображено в профиль.

Взгляд учёного сквозь очки устремлён мимо зрителя — чувствуется, что этот чело­век погружён в свои мысли, но не в меланхолическую задумчивость, а в бурную работу мозга, возможно, он даже мысленно спорит с кем-то или тщательно анализирует какие-то факты или гипотезы.

Известно, что на картине Нестерова Павлов от­нюдь не молод, ему 85. Действительно, на портрете изображён человек, чьи волосы заметно поредели, а сохранившиеся белы как снег, как и пышная борода с усами.

Морщины избороздили высокий лоб мыс­лителя; но его никак не назовёшь старым, дряхлым. Когда Нестеров впервые его увидел, то был поражён стремительностью, темпераментностью и неуёмной энергией «дивного старика», как назвал Павлова ху­дожник.

Всё это мастеру вполне удалось передать на полотне.

Стол перед учёным покрыт бледно-розовой ска­тертью, на столе напротив учёного стоит комнат­ное растение, усеянное белыми звёздочками цветов. Нестеров в своих воспоминаниях называет это расте­ние «убор невесты»; возможно, на картине изображён мирт, который действительно издавна использовался для украшения невест.

Нестеров М. В. Портрет академика И. П. Павлова. 1935

Пáвлов Иван Петрович

Источник: https://orange-lab.ru/sochinenie-po-kartine-nesterova-portret-pavlova-sochinenie-po-portretu/

Русские художники

Художник Михаил Васильевич Нестеров после окончания революции испытывал душевные муки, терзавшие его. Для него наступило совершенно новое время. Созданные им незабываемые образы смирных послушниц, святых сподвижников и монахов-отшельников оказались невостребованными в постреволюционное время. В советском искусстве были не востребованы лиричность и высокая духовность, которыми автор наполнял свои лучшие произведения.

Творчество Нестерова оценивалось в 1920-1940-х гг с позиции тех преобразований, которые произошли в сфере художественной критики после революционных событий. Прежние порядки были сметены безвозвратно, начался процесс построения нового общества, в том числе, и в культурной области.

Целью было поставлено создание «культуры будущего», начались бурные преобразования в искусстве. Художественная критика, как и само изобразительное искусство, были поставлены в подчинение новым тенденциям того времени, когда требовалось создание мощных социально-ориентированных образов.

За право нести пролетарской идеологию в массы вступили различные художественные группировки. И решающую роль в этой победе играла критика, которая стала «орудием художественной политики», как справедливо заметил А. Мац.

Ее новые функции были довольно точно определены Богдановым: «Прежде всего, направлять, возвещать, указывать — и только потом — анализировать, вникать, сопоставлять». Помимо прочего, критика отличалась особой жесткостью. Все, что не укладывалось в советские рамки, подвергалось гонениям.

Описанная идеологическая ситуация дает возможность в полной мере прочувствовать, в каком положении оказался Михаил Нестеров. Вполне логичен вопрос о том, какие отношения сложились у него с властью, которая задавала вектор критике.

В двадцатых годах практически каждое выступление, имеющее отношение к деятельности представителей культуры, носило факультативный характер, с ним можно было не соглашаться. В последующие десятилетия ситуация меняется: опубликованный текст становится своего рода приказом.

В ее основе лежало определение Бухарина о примирении с непролетарскими классами. Судьба этой резолюции весьма интересна.

Сталин в начале 1930-х годов взял за основу утверждение, что вместе с успешным строительством социализма все более растет классовая борьба. А потому вышеупомянутая резолюция потеряла свою актуальность. Со своих постов были устранены сторонники более свободной культуры. С их уходом художественная жизнь в стране совершенно изменилась.

Значение Нестерова в культурной жизни СССР не могла не осознавать правящая верхушка. Он был любим и у себя на родине, и за границей. Последний факт мог бы продемонстрировать всему миру, как деятели культуры такого масштаба лояльно относятся к новому режиму. Но в то же время Нестеров продолжает писать на религиозную тему.

И если в начале 20-х гг это еще было допустимо, то в 30-хх, с запретом на религию, стало крайне неуместно. Искусствоведы-социологи положили в основу своей критики «классовый анализ», который не щадил художников даже такого уровня как Нестеров. Очень ярко это подтверждает случай с арестом Нестерова, который имел место в середине 1920-х гг.

Он был арестован сразу после обыска в своем доме на Сивцевом Вражке. Нестеров никогда не стремился скрыть свою дружбу с философами из религиозного общества памяти Вл. Соловьева. Это и стало основной причиной его ареста. Его друзья-философы не поддерживали советскую власть, за что часть из них была выслана из страны, а часть отправлена в тюрьмы.

Нестеров же ходил на заседания общества памяти Вл. Соловьева и хранил у себя дома протоколы заседании. Именно их безуспешно пытались найти стражи порядка. Нестеров спрятал компрометирующие бумаги, завернув их в ковры в ванной комнате. Вскоре после ареста художника отпустили на свободу, но угроза дальнейших гонений не исчезла.

Сам он прекрасно понимал, сколь шатко его положение и чем грозит ему продолжение творчества на религиозную тематику.

Михаил Нестеров. Отцы-пустынники и жены непорочны. 1933. Холст. Масло.

Он писал, что если бы не известные события 1917 года, то он бы пытался еще лучше вообразить себе образ Христа. Сейчас же он вынужден отказаться от своих стремлений навсегда.

Но художник выражает надежду, что последующие поколения сделают то, чего лишен возможности сделать он сам: решить задачу о понимании русского Христа.

Очень откровенно пишет Нестеров своему дорогому другу Е.А. Праховой. В письмах к ней он сообщает, что летом в галерее будут висеть шесть его портретов. Они и будут воплощать позднего Нестерова.

Сам же он так сильно далек от этого творчества. И так сильно тоскует по Нестерову раннему. Но автор готов смириться с этой тоской, также, как и со старостью, и с болезнями.

Ведь ничего другого просто не остается.

Э.Ф. Голлербах собирался издать свой сборник, где должны были быть и материалы о творчестве Нестерова. Нестеров предложил Голлербаху опубликовать статью Василия Розанова, которую тот посвятил религиозным картинам художника. Но Нестеров тут же выражает сомнение, что эта статья пройдет ценз в Петербурге.

Ведь в Москве статью опубликовать не разрешили. Действительно, увидеть свет эта статья не могла, ведь требовалось новое искусство, а изокритика должна была не только помочь понять искусство, но и оказать воздействие на его изменение и перестройку под новый формат. Новым требованиям соответствовала рецензия на монографию Сергея Глаголя.

Он посвятил ее творчеству Нестерова. Данная монография в 1914 г. была набрана в издательстве И.Н. Кнебеля, редактировал данную работу Э. Грабарь. В связи с начавшейся войной с Германией выпуск этой монографии был отложен, в итоге она вышла после революции, в 1923 году.

Автор монографии сочувствовал творческому поиску Нестерова в сфере религии, а потому в рецензии к книге значилось, что данный литературный труд является устаревшим, дает ложные оценки творчеству и никак не раскрывает образ мастера.

Михаил Нестеров. Портрет А. М. Нестерова в испанском костюме. 1933. Холст. Масло.

В 1922 году была принята новая попытка описать творчество Нестерова Н.Н. Евреиновым. Но и она провалилась из-за несоответствия требованиям, предъявляемым советской критикой. Евреинов создал небольшой очерк, в котором назвал Нестерова не просто религиозным художником, а ортодоксально-религиозным, истинно-религиозным.

Также он пишет о мастере как о русском мыслителе с истинно русской душой. Евреинов положительно отзывается о творчестве Нестерова, предшествующем революции. Он пишет, что его картины восхищают и волнуют, так как созданы в духе отечественного православия.

Он называет картины Нестерова религиозными и по настроению, и по сюжету, но в то же время выполненными реалистически. Материалы, собранные самыми разными исследователями творчества Нестерова, вошли в книгу Евреинова. Насыщенный историографический труд охватывал период с конца 19 в до предреволюционного времени.

Автор монографии указывает на то, что при кажущихся довольно простых методах остро реалистической живописи Нестеров добивается глубочайших эффектов духовного воздействия. Его работы возвращают почитателей художника в детство, не обремененного сомнениями и полного тайных переживаний.

Евреинов также высказывает мнение, что Нестеров по своим работам гораздо ближе к еврею Левитану или к, может быть, французу Пюви-де-Шаванну, нежели к Васнецову.

Евреинов определяет значение Нестерова как «исключительного и вместе с тем последнего быть может выразителя духа обреченного Града» и поэтично сравнивает кисть художника с кропилом при крещении.

Евреинов признает, что остались и монастыри, и храмы той России, не перевелись старообрядцы среди населения. Все те же унылые сосенки и слабые березки. Но исчезла та девственность в религиозном сознании народа, которую так мастерски запечатлел на своих холстах Нестеров.

Автор подчеркивает, что религиозное осознание в той форме, в которой изображает Нестеров, было в действительности в дореволюционной России, что художник это не выдумал, но сумел удивительно тонко и чисто передать через свои картины.

Но точка зрения Евреинова на религиозное творчество Нестерова не совпадала с оценкой, представленной в первом издании Большой Советской Энциклопедии. Официальная позиция не совпадала и с дореволюционной Летучей энциклопедией Маевского, где картинам и росписям художника присваивается положительная оценка.

В 20-е гг в советском искусстве Нестеров воспринимался исключительно как художник, пишущий лишь на религиозно-церковную тему. Такой Нестеров не мог пробиться к искусству через все требования, которые были закреплены и должны были безоговорочно соблюдаться в СССР. Интерес к имени художника появится позже, когда в конце 1920-х – начале 1930-х гг он достигнет блестящих успехов как портретист.

Михаил Нестеров. Тихие воды. 1922. Холст. Масло.

Нестеров впервые был приглашен к участию в выставке Советского государства в 1933.году. Выставка носила название «Художники РСФСР за 15 лет». Нестеров долго размышлял, какие из своих картин представить на выставке.

В итоге выбор пал на «Портрет братьев Кориных», написанный в 1930 году и «Портрет — этюд Алексея в испанском костюме» (1933). Были выбраны именно эти портреты. Написанная в том же году картина «Отцы-пустынники и жены непорочны» под влиянием И.Э.Грабаря была отвергнута.

В те годы в художественной среде Грабарь имел большой авторитет и обладал значительным влиянием. Это влияние распространилось и на Нестерова. Он помнил довольно резкую критику в отношении своих картин «Тихие воды» и «Свирель», которые были написаны в 1922 году, а также «Слепой монашек-музыкант» (1928).

Первенство Нестерова на выставке 1933 года было очевидным и бесспорным. Художник не ожидал такого поворота и был приятно удивлен. Своей внезапной радостью художник делился, говоря, что он имеет успех, о нем рассказывают по радио, пишут в газетах.

Дебют Нестерова на выставке 1933 года был, несомненно, крайне удачлив. Через два года состоялась следующая выставка, которая показала, что Нестеров не зря с такой тщательностью и ответственностью отбирал свои картины. Его предосторожность вовсе не была излишней.

На выставку 1935 года художник отобрал шестнадцать картин. Все они относились к разным жанрам и разносторонне раскрывали творчество Нестерова, показывали всю многогранность его полотен.

Нестеров решил представить публике свои следующие работы: «Элегия» (1928),» Весна» (1931), «Лето» (1932), «Больная девушка» (1928). К этим вполне безобидным картинам автор добавил несколько портретов старцев: портрет В. Васнецова, написанный в 1928 году и портрет В.

Черткова, созданный в 1935 году. Некоторые критики увидели в представленных картинах удобную мишень и не замедлили обвинить автора в его приверженности к прошлому.

О творчестве Нестерова написал после выставки статью Д. Осипов. Она была написана в духе 1930-х гг и проникнута абсолютной нетерпимостью.

В газете «Правда» критик выразил мысль, что если бы было необходимо предоставить доказательства того, что в СССР существуют реакционные очаги, то картины Нестерова вполне могли бы быть этими доказательствами.

Его статья была скорее исключением и не могла оказать серьезное воздействие на общее впечатление любителей искусства. О выставке художника весьма подробный отчет составил М. Морозов. Он высоко оценил достижения Нестерова в области портрета.

Но когда критик оценивал лирические, тонко прочувствованные полотна, то пошел на поводу у широко распространенного в те времена «классового подхода». Именно с этой позиции были оценены пастушок в пейзаже «Весна», меланхоличная девушка с мечтательным взглядом в портрете «Девушка у пруда», слепой монашек в картине «Элегия». И хотя все эти образы были названы Морозовым как далекие от советского зрителя, в целом его рецензия была положительной.

В условиях весьма придирчивой критики, которая была нормой в 1930-е гг, положительную роль имела первая статья Николаева (С. Н. Дурылина), написанная в честь выставки художника, состоявшейся в 1935 году. Она называлась «16 картин Нестерова». Дурылин был старым другом и почитателем Нестерова, и в последующее время написал целый ряд прекрасных статей о творчестве художника.

Именно Сергей Николаевич Дурылин поддерживал Михаила Васильевича Нестерова в самые сложные для него годы – послереволюционные. Письма Дурылина, его неугасающий и искренний интерес к творчеству друга помогли пережить художнику непростые времена.

Ведь после революции его творчество казалось ненужным и непонятым.

Дурылин же всячески поддерживал Нестерова, анализировал его произведения на религиозную тему, показывая, насколько хорошо он понимает тот мир, который запечатлевал на своих полотнах художник.

Дурылин писал статьи о разных картинах Нестерова. Первыми же увидели свет те рецензии, которые освещали, главным образом, портреты художника. Над строгим и четким искусствоведческим разбором картин превалировала литературность.

Но это в полной мере было компенсировано той убежденностью, с которой бросался на защиту Нестерова Дурылин. На излишнюю подобострастность в оценке своих картин Дурылину указывал сам Нестеров.

Художник понимал, что для его друга, который специалистом в области живописи не был, это задача трудная, а потому в случае необходимости рекомендовал ориентироваться на Бенуа. Особенно объективным, как считал художник, мнение может быть тогда, когда забыты все неприязни и личные симпатии.

Другие статьи о художнике:

М. В. Нестеров глазами современников и потомков. Часть 1.

Русские художники — М. В. Нестеров. После Октября. Заключительная часть.

Русские художники — М. В. Нестеров. После Октября. Часть 2.

Благовещение М.В.Нестеров.

Художники Башкирии — М. В. Нестеров. В зеркале времени. Часть 1.

Художники Башкирии — М. В. Нестеров. В зеркале времени. Часть 2.

Источник: http://hallart.ru/knownnamesofartists/russian-artists-nesterov-after-october-part-1