Левитан «пасмурный день на москве-реке» описание картины, анализ, сочинение

Cлайд 1

Зал № 2. Первые картины И.И.Левитана Несомненно, что живое наблюдение и изучение натуры лежит в основе самого раннего из известных нам пейзажей И.И.Левитана «Солнечный день. Весна» 1877 г. (частное собрание, Москва)

Cлайд 2

Осень. Дорога в деревне. 1877 Очень близок к своему учителю молодой И.И.Левитан в картине «Осень. Дорога в деревне» (1877 год, Государственная Третьяковская галерея). Серо – оливковой скупой красочной гаммой передается хмурая, безрадостная осенняя погода с облачным небом и лужами на грязной дороге.

Cлайд 3

Березовая роща. 1878 г. Воздействие А.И.Куинджи, видно в этюде «Березовая роща» (1878 год, частное собрание, Москва). Оно сказывается как в мотиве, так и в передаче солнечного света, проходящего сквозь листву и ложащегося бликами на траву и сероватые стволы деревьев. Но как А.К.Саврасов, так и А.И.Куинджи воспринят не подражательно, а творчески, в его реалистических моментах. И.И.Левитан не утрачивает живого переживания природы и стремится правдиво передать свежесть зелени и игру солнечного света.

Cлайд 4

«Вечер. После дождя» 1879 год. В картине «Вечер. После дождя» (не сохранилась) юный художник впервые в русской живописи понял и попытался выразить своеобразную поэзию железной дороги. Он выступал здесь новатором, человеком, который умел улавливать новое и современное в пейзаже.

Cлайд 5

Пасмурный день на Москве — реке. 1877 г. Этюд. Недавно обнаружилась другая работа юного И.И.Левитана – «Пасмурный день на Москве – реке» (частное собрание, Москва, 1877 год). Здесь на дальнем плане также виднеется Симонов монастырь. Совсем небольшой этот этюд отличается живописной целостностью и интересен тем, что в нем «предчувствуются» решения некоторых шедевров художника.

Cлайд 6

«Осенний день. Сокольники» 1879 г. Помещенная в собрании П.М.Третьякова, картина девятнадцатилетнего художника стала сразу привлекать к себе внимание. Передача влажности воздуха играет важную роль в выразительности пейзажа, его осенней сырости и тишины, его элегичности. Картина написана жидко разведенной краской, в широкой манере. Воздух как бы окутывает предметы и стирает их очертания. Художник в традиционном сюжете начинает новую живопись лирического «пейзажа настроения».

Cлайд 7

«Ствол распускающегося дуба». Этюд 1883 года. Художественное развитие молодого И.И.Левитана шло в эти годы по пути тщательного штудирования натуры. Свидетельством именно такого изучения натуры являются этюды отдельных деревьев, как «Ствол распускающегося дуба» (музей Кыргыстана).

Cлайд 8

«Дуб». Этюд 1880 г. (Государственная Третьяковская галерея) Изобразив стоящее на лесной опушке крепкое дерево со светящимися на солнце яркими листьями, купающимися в нагретом воздухе, И.И.Левитан точно передал нежный тон молодой травы у основания дуба, золотисто – оранжевый цвет источающих смолистый аромат сосен, игру теней на стволах и ветвях деревьев.

Cлайд 9

«Весной в лесу». 1882 год. Этюд. О том как росло в процессе работы на этюдах умение видеть натуру свидетельствует пейзаж «Весной в лесу» (Государственная Третьяковская галерея). В скромном изображении тенистого уголка леса художник замечательно передал нежность серо – зеленой листвы и желтых искорок ивовых сережек, сквозное кружево тонких веток, словно позволяя нам прикоснуться к сокровенной тайне поэзии весны.

Cлайд 10

Этюд «Первая зелень. Май» (1883 г. ГТГ) поражает своей свежестью и чистотой поэтического чувства. И.И.Левитан выходит на самостоятельную дорогу пленэрной живописи.

Cлайд 11

Спасибо за внимание

Источник: https://bigslide.ru/mhk/19040-pervie-kartini-iilevitana.html

Исаак Ильич Левитан Жизнь и творчество. Автор текста — Владимир Петров | Вспомним забытые имена..

• Исаак Ильич Левитан
• Жизнь и творчество.
• Автор текста — Владимир Петров
• 
• 30 августа 1860 — 22 июля 1900 »
• Детство и юность 2 3 » Становление 2 3 4 » Зрелость 2 3 » Закат 2 » Итог

         Исаак Ильич Левитан, наш великий и неповторимый пейзажист родился 18 августа (30 августа по старому стилю) 1860 года на западной окраине России в небольшой безымянной деревеньке близ железнодорожной станции Кибарты (неподалеку от пограничного городка Вержболово) в образованной, интеллигентной, но бедной еврейской семье. Дед его был раввином.

           Отец Исаака также учился в раввинском училище, но, вероятно, на волне ассимиляционных и просветительских стремлений, типичных для населения тех мест в эпоху реформ (вторая половина 1850-х — начало 1860-х годов), отказался от пути религиозного подвижничества. Став учителем иностранных языков, он давал уроки в частных домах, а также работал переводчиком, кассиром и контролером на железнодорожных станциях.

            Несмотря на бедность и скудность средств (кроме Исаака, в семье был еще сын и две дочери), в доме Левитанов царила добрая и чистая атмосфера, благоприятная для духовного развития детей. Отец сам обучал их грамоте, а в конце 1860-х годов перевез семью в Москву, чтобы дать детям возможность выйти в люди.

Тем не менее, родители чутко отнеслись к увлечению сыновей искусством и не возражали, когда в 1870 году старший сын Авель, а затем, в 1873 году, и Исаак решили поступить в Московское училище живописи, ваяния и зодчества.

         Сейчас нам остается только благодарить и молиться за родителей Левитана, этих безымянных героев, которые своим кротким трудом помогли подняться Исааку и стать тем, кем он встал в своей жизни.

Годы обучения в училище стали для Исаака временем тяжких и мучительных испытаний. Впоследствии, через много лет, уже будучи признанным и любимым, художник писал: «Не надо очень розово представлять себе перспективу изучения живописи.

Сколько горя, усилий, трудов и разочарований пока выбился на дорогу».

           В 1875 году в семье Левитанов умерла мать, вслед за нею два года спустя умер отец, и детям пришлось вести почти нищенский образ жизни.

Но, все-таки, уже в ранние годы своего учения Исаак Левитан не только верно усвоил уроки учителей, но и сказал заметное слово в русском пейзаже.

Его склонность к изображению природы и страстная любовь к ней проявилась уже вскоре после поступления в училище.

            По воспоминаниям современников, Алексей Кондратьевич Саврасов, в тот момент уже знаменитый художник и руководитель пейзажной мастерской, буквально выпросил его у своего друга Василия Перова, у которого Исаак учился в натурном классе.

Левитану чаще других учеников выдавали, пусть и скудные, но денежные пособия, кисти, краски и другие художественные предметы, а на четвертом году обучения рекомендовали для получения стипендии генерал-губернатора, князя Долгорукова. Но, несмотря на эти благородные усилия, средств для нормального существования все равно не хватало.

             Товарищ Левитана по училищу, Михаил Нестеров в своей книге воспоминаний Давние дни, вспоминал, что на редкость красивый, изящный мальчик-еврей, похожий на нищих детей-итальянцев, с алым цветком в кудрявых волосах, сильно нуждался, про него ходило в школе много полуфантастических рассказов… Рассказывали, что иногда ему даже негде было ночевать. Тогда Исаак Левитан после вечерних классов незаметно исчезал, прятался на верхних этажах огромного старого дома Юшкова, где когда-то, при Александре I, собирались масоны, а позднее этот дом смущал московских обывателей «страшными привидениями». Вот здесь-то юный Левитан, выждав последний обход училища солдатом Землянкиным, прозванным «Нечистая сила», оставался один коротать ночь в тепле, оставался долгий зимний вечер и долгую ночь с тем, чтобы утром, натощак, начать день мечтами о нежно любимой природе».

              Особая, до слез, любовь к природе и нервная чувствительность к ее состояниям были присущи будущему пейзажисту изначально.

Родственники вспоминали, как он с ранних лет любил бродить по полям и лесам, подолгу созерцать какой-нибудь закат или восход, а когда наступала весна, «совершенно преображался и суетился, волновался, его тянуло за город, куда убегал всякий раз, как на это выдавалось хоть полчаса».

               Но многое в его духовном облике определила и среда, в которой он формировался как художник.

Аполлинарий Васнецов имел основания утверждать, что Левитан — «продукт Москвы, воспитан Москвою», говоря, конечно, не о влиянии на художника современной ему «белокаменной» — большого и шумного промышленно-купеческого города, где наряду с древним благочестием и красотою было немало уродств и жестокости, а о душе, традициях московской культуры.

Здесь, в Москве, в конце XVIII столетия, особенно по сердцу пришлись призывы Николая Карамзина и круга его друзей к «сорадованию и сопечалованию», «сочувствованию» с природой как качествам «наиболее приличным человеческой натуре», широко развивалась культура пейзажных садов и парков.

Стремление к целебной близости с природой жило в XIX веке и в московской литературе, поэзии, музыке (лучший пример – симфонии из серии Времена года Чайковского), даже в драматургии (вспомним Снегурочку Островского с ее заклятием стужи чувств солнечным теплом, радостью весеннего обновления жизни).

                  Присуще было сочувствие с природой и московским живописцам, начиная с москвича по рождению Алексея Венецианова, который первым в России подсмотрел природу на ее месте, учился в поле, размышлял на гумне, замечал изменения света в разные часы дня, в различную пору года, при различной погоде.

Чувство глубокой метафизической родственной связи души и судьбы человека с родной русской природой стало характерным качеством московской школы живописи и в 1860-1870-е годы, когда ее лицо во многом определяли учителя Левитана – Алексей Саврасов и Василий Перов.  

                Василий Григорьевич Перов с начала 1870-х годов фактически возглавлял московское училище, оказывая на воспитанников большое влияние (по воспоминаниям Нестерова, в училище все дышало и жило Перовым). Перов прославился как традиционный социальный жанрист-обличитель и один из лучших русских портретистов.

Но в его творчестве жило и лирическое пейзажное начало.

В фонах перовских работ постоянными выразителями драматических судеб и переживаний стали русские пейзажные мотивы: сельское кладбище, зимняя поземка, «скучная осень с неприветливыми до тоски дождями, холодными, как дыхание смерти и заунывными ветрами», «дороги русские, бесконечные, как терпение людское» (слова из прекрасных рассказов, которые также писал художник).

                   Были у Перова и картины, на которых он с симпатией запечатлел людей, способных почувствовать себя, по его словам, «частью восторга и блаженства земного», находящих отраду на таинственной лесной опушке («Птицелов», 1870), среди скромных красок осенних полей («Охотники на привале», 1871), бережно прикасающихся к луговым травам («Ботаник», 1874), на фоне синего неба, с глазами, устремленными ввысь («Голубятник», 1874). Обращались к пейзажу и к живущим в природе персонажам и преподававшие в 1870-е годы в училище передвижники Владимир Маковский и Илларион Прянишников, не раз писавшие «охотничьи» картины.

             Но, несомненно, передовую роль в развитии русского пейзажа того времени с 1850-х годов играл Алексей Кондратьевич Саврасов. В то время, когда его учеником стал молодой Исаак Левитан, творчество Саврасова достигло вершины.

Были написаны знаменитые картины «Грачи прилетели» (1871), «Проселок» (1873), прекрасные волжские работы, вдохновившие впоследствии и самого Левитана.

В 1870-е годы в русской живописи видное место занимали и пейзажи других мастеров: меланхоличного Федора Васильева, лесного богатыря Ивана Шишкина, художника света Архипа Куинджи и многих других.

                Но именно скромные полотна Саврасова обладали неповторимым качеством — выражением сокровенного прикосновения души художника к «поющим силам природы» (Борис Асафьев).

Впоследствии Левитан в 1897 году своем единственном выступлении в печати — памяти Саврасова — назвал учителя «одним из самых глубоких русских живописцев», умевшим отыскать и в самом простом и обыкновенном те интимные, глубоко трогательные, часто печальные черты, которые так сильно чувствуются в нашем родном пейзаже и так неотразимо действуют на душу… Посмотрите на лучшие из его картин.

                 Какая простота! Но за этой простотой вы чувствуете мягкую, хорошую душу художника, которому все это дорого и близко его сердцу». Забегая на годы вперед, мы можем сказать, что те же самые слова мы можем сказать и о самом Исааке Левитане.

Более того, все развитие русского лирического пейзажа порою связывают исключительно с именем Левитана. А что же Саврасов? Саврасов был замечательным, вдумчивым, душевным педагогом.

Причем секретом влияния Саврасова на молодежь была не столько методика преподавания, сколько способность вдохновлять учеников, которые, охваченные восторженным поклонением природе, сплотившись в тесный кружок, работали, не покладая рук — и в мастерской, и дома, и на природе.

                С первыми теплыми, солнечными, весенними днями вся мастерская спешила вон из города и среди тающих снегов любовалась красотой пробуждающейся и обновляющейся жизни.

                Расцветал дуб, и Саврасов, возвещая об этом, как о грандиозном вселенском событии, вбегал в мастерскую и уводил с собой молодежь туда, в зеленые рощи и поля. Где зеленый лес вместо черных труб, и касанье застенчивых губ.

Константин Коровин, близкий друг Левитана в те годы, вспоминал, как Саврасов, «этот величайший, проникновенный артист с умным и добрым лицом любил учеников своих всем своим сердцем» и беседовал с ними о том, что «искусство и ландшафты не нужны, где нет чувства.

Холод и машина — одна ненужная теория…

               Только любя природу, учась у нее, можно найти себя». Вспоминал Коровин и «фигуру Левитана в синей короткой курточке, в минуты благоговейного внимания к словам учителя. Глаза его выражали растроганное сочувствие.

Он искренне любил Саврасова, и тот заметно благоволил к талантливому ученику».

В самом деле, хотя занятия с Саврасовым были благотворны для многих, именно в Левитане он нашел наиболее родственную натуру, и не случайно говорили, что только ему Саврасов передал «тайну мотива».

                Чуткость к пейзажной лирике учителя и его наследию определила многие качества первых работ Левитана. Так, очень близка к саврасовским пейзажам картина «Солнечный день. Весна» (1877) – изображение уютного деревенского уголка, где под деревьями, среди кустов, рядом с избой и сарайчиком копаются в покрытой новорожденной травой земле курицы.

В них ощутим подлинный драматизм, заставляющий вспомнить, что юного художника постигла горечь сиротства. Вскоре проявились и новаторские для русской живописи той поры качества таланта и стремлений Исаака.

Нестеров вспоминал, что в 1879 году на ученической выставке как настоящее откровение воспринимался пейзаж Левитана «Симонов монастырь», в котором был прекрасно передан тихий покой летнего вечера на Москве-реке.

К сожалению, местонахождение этого пейзажа ныне неизвестно, но недавно обнаружилась другая работа юного Левитана — «Пасмурный день на Москве-реке» (1877), где на дальнем плане также виднеется Симонов монастырь. Совсем небольшой, этот этюд отличается живописной цельностью и интересен тем, что в нем предчувствуются композиционные решения некоторых зрелых шедевров художника.

Продолжение следует, если будут желающие

Источник: https://maxpark.com/community/5920/content/3661826

Читать

Владимир Петров

Исаак Левитан

Истоки. Начало творческого пути

Будущий живописец родился 18 (30) августа 1860 года на западной окраине России в местечке у железнодорожной станции Кибарты (неподалеку от пограничного пункта Вержболово) в интеллигентной еврейской семье. Его дед был раввином.

Отец художника также учился в раввинском училище, но, вероятно, на волне просветительских и ассимиляционных стремлений, типичных для населения тех мест в «эпоху реформ» (вторая половина 1850-х — начало 1860-х годов), отказался от пути религиозного служения.

Став учителем иностранных языков, он давал уроки в частных домах, а также работал переводчиком, кассиром и контролером на железнодорожных станциях.

Несмотря на скудость средств (кроме Исаака, в семье были еще две дочери и сын), в доме Левитанов царила благоприятная для духовного развития детей атмосфера. Отец сам обучал их, а в конце 1860-х годов перевез семью в Москву, чтобы дать детям возможность выйти в люди.

После переезда семья Левитанов жила бедно, перебиваясь грошовой платой за уроки французского языка, которые давал отец.

Тем не менее родители чутко отнеслись к увлечению сыновей искусством и не возражали, когда в 1870 году старший сын Авель (Адольф), а затем, в 1873 году, и Исаак решили поступить в Московское училище живописи, ваяния и зодчества.

Исаак Ильич Левитан Фото. Вторая половина 1870-х

Алексей Кондратьевич Саврасов Фото. Конец 1860-х

Годы обучения в училище стали для Исаака временем тяжелых испытаний. Впоследствии он писал: «Не надо очень розово представлять себе перспективу изучения живописи. …Сколько усилий, трудов, горя, пока выбился на дорогу». В 1875 году умерла мать, два года спустя — отец, и детям пришлось вести почти нищенский образ жизни.

Его склонность к изображению природы проявилась уже вскоре после поступления в училище, и, по некоторым сведениям, Алексей Саврасов, руководитель пейзажной мастерской, буквально «выпросил» его у своего друга Василия Перова, у которого Исаак учился в натурном классе.

Заметив незаурядные способности, искренность и поэтичность натуры бедствующего ученика, преподаватели стремились облегчить его положение. Левитану, пожалуй, чаще других учащихся выдавали, пусть скудные, денежные пособия, краски и другие художественные принадлежности, а на четвертом году обучения рекомендовали для получения стипендии генерал-губернатора Москвы князя Долгорукова. Но средств все равно не хватало.

На Москве-реке. 1877 Москва, частное собрание

Товарищ Левитана по училищу, Михаил Нестеров вспоминал, что «на редкость красивый, изящный мальчик-еврей», похожий на нищих детей-итальянцев, «с алым цветком в кудрявых волосах», «сильно нуждался, про него ходило в школе много полуфантастических рассказов… Сказывали, что он не имел иногда и ночлега. Бывали случаи, когда Исаак Левитан после вечерних классов незаметно исчезал, прятался в верхнем этаже огромного старого дома Юшкова, где когда-то, при Александре I, собирались масоны, а позднее этот дом смущал московских обывателей „страшными привидениями“. Вот здесь-то юный Левитан, выждав последний обход училища солдатом Землянкиным, прозванным „Нечистая сила“, оставался один коротать ночь в тепле, оставался долгий зимний вечер и долгую ночь с тем, чтобы утром, натощак, начать день мечтами о нежно любимой природе».

Особая любовь к природе и чуткость к ее состояниям были присущи будущему пейзажисту изначально. Родственники вспоминали, как он с ранних лет любил бродить по полям и лесам, подолгу созерцать «какой-нибудь закат», а когда наступала весна, «совершенно преображался и суетился, волновался, его тянуло за город».

Но многое в его духовном облике определила и среда, в которой он формировался как художник.

Аполлинарий Васнецов имел основания утверждать, что Левитан — «продукт Москвы, воспитан Москвою», говоря, конечно, не о влиянии на художника современной ему «белокаменной» — большого фабрично-купеческого города, где наряду с древним благочестием было немало уродств и жестокости, а о душе, традициях московской культуры.

Здесь, в Москве, в конце XVIII столетия особенно по сердцу пришлись призывы Николая Карамзина и его круга к «сорадованию и сопечалованию», «сочувствованию» с природой как качествам «наиболее приличным человеческой натуре», широко развивалась культура пейзажных садов и парков. В Москве в конце 1840-х годов появились знаменитые записки о природе Сергея Аксакова, который призывал «чувствовать полную, не оскорбленную людьми жизнь природы», слышать «ее голос, заглушенный суетней, хлопотней… и всею пошлостию».

Солнечный день. Весна. 1877 Частное собрание, Москва

Василий Григорьевич Перов, с начала 1870-х годов фактически возглавлявший училище и оказывавший на воспитанников большое влияние (по словам Нестерова, в училище «все дышало Перовым»), прославился как жанрист-обличитель и один из лучших русских портретистов. Но в его творчестве жило и лирическое пейзажное начало.

В фонах перовских работ выразителями драматических судеб и переживаний стали пейзажные мотивы: сельское кладбище, зимняя поземка, «скучная осень с неприветливыми до тоски дождями, холодными, как дыхание смерти, ветрами», «дороги русские, бесконечные, как терпение людское» (слова из рассказов, которые также писал художник).

Были у Перова и картины, на которых он с симпатией запечатлел людей, способных почувствовать себя, по его словам, «частью восторга и блаженства земного», находящих отраду на таинственной лесной опушке (Птицелов, 1870), среди скромных красок осенних полей (Охотники на привале, 1871), бережно прикасающихся к луговым травам (Ботаник, 1874), на фоне синего неба, с глазами, устремленными ввысь (Голубятник, 1874).

Обращались к пейзажу и «живущим в природе» персонажам и преподававшие в 1870-е годы в училище передвижники Владимир Маковский и Илларион Прянишников, не раз писавшие «охотничьи» картины. Но, конечно, главную роль в развитии московского пейзажа того времени с 1850-х годов играл Алексей Кондратьевич Саврасов.

Осень. Дорога в деревне. 1877 Государственная Третьяковская галерея, Москва

В пору, когда его учеником стал Левитан, творчество Саврасова достигло зенита, были написаны Грачи прилетели (1871), Проселок (1873), прекрасные волжские работы.

В 1870-е годы в русской живописи видное место занимали и пейзажи других мастеров: импульсивного Федора Васильева, «лесного богатыря» Ивана Шишкина, «художника света» Архипа Куинджи и многих других.

Но именно скромные полотна Саврасова обладали уникальным качеством: выражением сокровенного прикосновения души художника к «поющим силам природы» (Борис Асафьев).

Источник: https://www.litmir.me/br/?b=558843&p=2

Левитановские места: что любил рисовать художник?

К 150-летию Исаака Левитана в Третьяковке 15 октября откроется юбилейная выставка. Она соберет более 300 работ художника, и прежде всего его знаменитые пейзажи. «Ваш досуг» предлагает совершить небольшую прогулку по знаковым левитановским местам.

«Вечерний звон». 1892. Этот «церковный пейзаж» – плод фантазии Левитана. Он написал его под впечатлением от звенигородских и волжских храмов

Москва. Симонов монастырь м. «Автозаводская», Восточная ул., 4 Аполлинарий Васнецов говорил, что Левитан «продукт Москвы, воспитан Москвою». Это правда: семья Левитанов переехала в Москву, когда Исаак был еще ребенком. И художественное образование он получил именно здесь.

Будущий мастер «лирического пейзажа настроения» поступил в училище живописи, ваяния и зодчества, где его наставниками стали Алексей Саврасов и Василий Паленов. С юности общению с приятелями он предпочитал одинокие прогулки по лесу и полю или созерцание заката.

Из романтических московских мест художника вдохновлял, например, Симонов монастырь («Пасмурный день на Москве-реке», 1877). Основанная Сергием Радонежским, эта обитель повидала многое: она не раз отражала татарские набеги, тут были похоронены герои Куликовской битвы Ослябя и Пересвет, а много позже и Гоголь.

В советское время монастырь практически стерли с лица земли ради строительства Дворца культуры ЗИЛа. Но южная часть стены с тремя угловыми башнями сохранилась. Мимо нее парком можно пройти к берегу Москвы-реки.

Москва. Сокольники ПКиО «Сокольники» / ул. Сокольнический Вал, 2 Одну из самых известных работ – «Осенний день. Сокольники» – Левитан написал в 19 лет. Сокольники стали городским парком как раз в 1879-м, когда и был создан «Осенний день». До этого там была роща и дачи, а еще раньше – царский лес с соколиной охотой. Левитан писал свою картину, скорее всего, в будни: здесь изображена одинокая фигура женщины, идущей по пустынной дорожке. По праздникам в Сокольниках устраивались большие гулянья, и тихую тропинку найти было сложно. Да и сегодня в парке, полном спортплощадок, концертных эстрад и кафе, уединения стоит искать, лишь углубляясь на север, к Лосиному Острову.

Подмосковье. Саввинская слобода Саввино-Сторожевский монастырь / электропоездом от Белорусского вокзала до ст. Звенигород, далее авт. 23 до ост. «Саввино-Сторожевский монастырь» Саввинская слобода близ Звенигорода в начале 1880-х была одной из самых любимых «натур» Левитана. Он часто приезжал сюда с друзьями на этюды.

Место это историческое: слобода была названа по имени Саввино-Сторожевского монастыря, рядом с которым сохранились остатки укрепленного городища с огромными земляными валами. А Успенский собор на Городке XIV века считается самым древним из сохранившихся памятников архитектуры Подмосковья.

В этих краях, среди прочих этюдов и картин, 24-летний Левитан написал работу «Мостик. Саввинская слобода». Пожалуй, такие мостики здесь можно встретить и сегодня. Место это по-прежнему популярно среди любителей неброской, но за душу берущей русской природы.

Впрочем, звенигородские земли нередко называют «подмосковной Швейцарией», и не только из-за рельефа: вода в здешних источниках близка по составу к минеральной воде Санкт-Морица.

Илл.: «Осенний день. Сокольники». 1879. Интересно, что даму в черном написал однокашник Левитана Николай Чехов, брат Антона Павловича

Крым В середине 1880-х Левитан познакомился с Саввой Мамонтовым, который в тот момент создавал свою оперную труппу. И меценат пригласил художника делать декорации для спектаклей. У Левитана наконец появились средства (вся его молодость прошла в крайней нищете), и он даже позволил себе поездку в Крым.

За два весенних месяца 1886 года художник создал несколько десятков работ и этюдов, которые потом были быстро раскуплены коллекционерами. Но, несмотря на успех, Левитан решил не развивать «крымскую тему».

Всего три часа лета до Симферополя, а там – исторический, попавший в Книгу рекордов Гиннесса троллейбус до Ялты: мимо Чатырдага, Аюдага, Адалар и прочих, почти итальянских красот.

«В Крымских горах». 1886. Левитану не нравились «открыточные» виды южного побережья, и даже тут он находил уединение

Плес Плес / на машине: 370 км по Горьковскому ш. через Иваново или по Ярославскому ш. через Кострому / на автобусе: с Щелковского автовокзала до Иваново, далее местным автобусом или на такси до Плеса «Левитан прославил Плес, а Плес – Левитана». С этой фразой, которую так любят повторять экскурсоводы дома-музея художника, не поспоришь.

Когда попадаешь в этот очаровательный волжский городок, перед глазами будто оживают знакомые с детства картины. За прошедшие сто лет эти места практически не изменились. И по-прежнему на Петропавловскую гору, где Левитан любил писать этюды, приходят художники. А виды на Волгу, что открываются с Соборной горы, грешно хотя бы не заснять на пленку…

Но жизнь идет, и Плес, недавно отметивший 600-летнийюбилей, становится популярным дачным курортом. Особнячки на набережной реставрируются и превращаются в отели и рестораны. Кстати, первое знакомство с Волгой в 1887 году Левитана разочаровало: было дождливо и холодно, и пейзажи под пасмурным небом не особенно вдохновили художника.

Зато последующие поездки – три года подряд – были на редкость удачными. Именно им мы благодарны за того Левитана, которого сегодня знаем и любим.

«Весна в Италии». 1890. Сочным южным краскам Левитан все-таки предпочитал скромные, но поэтические российские пейзажи.

Европа В конце 1889 года Левитан поехал в Париж – на Всемирную выставку, где была широко представлена современная живопись. А затем отправился в путешествие по Франции и Италии, и плодами этой поездки стали многочисленные пейзажи и марины.

Но, как и прежде, в Крыму, на берегу Средиземного моря Левитан скучал по милой ему русской природе. «Воображаю, какая прелесть теперь у нас на Руси – реки разлились, оживает все. Нет лучше страны, чем Россия…

Только в России может быть настоящий пейзажист», – писал он Васнецову из Ниццы.

Источник: https://www.vashdosug.ru/msk/exhibition/article/66728/

Зал 2. Первые картины И.И.Левитана Несомненно, что живое наблюдение и изучение натуры лежит в основе самого раннего из известных нам пейзажей И.И.Левитана. — презентация

1 Зал 2. Первые картины И.И.Левитана Несомненно, что живое наблюдение и изучение натуры лежит в основе самого раннего из известных нам пейзажей И.И.Левитана «Солнечный день. Весна» 1877 г. (частное собрание, Москва)

2 Осень. Дорога в деревне Очень близок к своему учителю молодой И.И.Левитан в картине «Осень. Дорога в деревне» (1877 год, Государственная Третьяковская галерея). Серо – оливковой скупой красочной гаммой передается хмурая, безрадостная осенняя погода с облачным небом и лужами на грязной дороге.

3 Березовая роща г. Воздействие А.И.Куинджи, видно в этюде «Березовая роща» (1878 год, частное собрание, Москва).

Куинджи воспринят не подражательно, а творчески, в его реалистических моментах. И.И.Левитан не утрачивает живого переживания природы и стремится правдиво передать свежесть зелени и игру солнечного света.

4 «Вечер. После дождя» 1879 год. В картине «Вечер. После дождя» (не сохранилась) юный художник впервые в русской живописи понял и попытался выразить своеобразную поэзию железной дороги. Он выступал здесь новатором, человеком, который умел улавливать новое и современное в пейзаже.

5 Пасмурный день на Москве — реке г. Этюд. Недавно обнаружилась другая работа юного И.И.Левитана – «Пасмурный день на Москве – реке» (частное собрание, Москва, 1877 год). Здесь на дальнем плане также виднеется Симонов монастырь. Совсем небольшой этот этюд отличается живописной целостностью и интересен тем, что в нем «предчувствуются» решения некоторых шедевров художника.

6 «Осенний день. Сокольники» 1879 г. Помещенная в собрании П.М.Третьякова, картина девятнадцатилетнего художника стала сразу привлекать к себе внимание.

Передача влажности воздуха играет важную роль в выразительности пейзажа, его осенней сырости и тишины, его элегичности. Картина написана жидко разведенной краской, в широкой манере. Воздух как бы окутывает предметы и стирает их очертания.

Художник в традиционном сюжете начинает новую живопись лирического «пейзажа настроения».

7 «Ствол распускающегося дуба». Этюд 1883 года. Художественное развитие молодого И.И.Левитана шло в эти годы по пути тщательного штудирования натуры. Свидетельством именно такого изучения натуры являются этюды отдельных деревьев, как «Ствол распускающегося дуба» (музей Кыргыстана).

9 «Весной в лесу» год. Этюд. О том как росло в процессе работы на этюдах умение видеть натуру свидетельствует пейзаж «Весной в лесу» (Государственная Третьяковская галерея).

В скромном изображении тенистого уголка леса художник замечательно передал нежность серо – зеленой листвы и желтых искорок ивовых сережек, сквозное кружево тонких веток, словно позволяя нам прикоснуться к сокровенной тайне поэзии весны.

10 Этюд «Первая зелень. Май» (1883 г. ГТГ) поражает своей свежестью и чистотой поэтического чувства. И.И.Левитан выходит на самостоятельную дорогу пленэрной живописи.

11 Спасибо за внимание

Источник: http://www.myshared.ru/slide/585573/

Читать онлайн "Исаак Левитан" автора Петров Владимир — RuLit — Страница 3

Тропинка. 1880-е Частное собрание, Москва

Сергей Чехов. Портрет Николая Чехова

В самом деле, хотя уроки Саврасова были благотворны для многих, именно в Левитане он нашел наиболее родственную натуру, и не случайно говорили, что только ему Саврасов передал «тайну мотива». Чуткость к пейзажной лирике учителя определила многие качества первых работ Левитана.

Так, очень близка к саврасовским пейзажам картина Солнечный день. Весна (1877) — изображение уютного деревенского уголка, где под деревьями, рядом с избой и сарайчиком копаются в покрытой новорожденной травой земле куры. Другие ранние работы Левитана — Вечер (1877), Осень.

Дорога в деревне (1877), Ветряные мельницы. Поздние сумерки (конец 1870-х) — имеют грустный, сумеречный характер и напоминают пейзажные фоны перовских картин и произведения «элегической» линии творчества Саврасова — изображения болот, забытых сельских погостов. Но работы Левитана не производят впечатление «вторичности».

В них ощутим подлинный драматизм, заставляющий вспомнить, что юного художника постигла горечь сиротства.

Осень. Охотник. 1880 Тверская областная картинная галерея

Вскоре проявились и новаторские для русской живописи той поры качества таланта и стремлений Исаака. Нестеров вспоминал, что в 1879 году на ученической выставке как «некое откровение» воспринимался пейзаж Левитана Симонов монастырь, в котором был прекрасно передан тихий покой летнего вечера на Москве-реке.

Местонахождение этого пейзажа ныне неизвестно, но недавно обнаружилась другая работа юного Левитана — Пасмурный день на Москве-реке (1877), где на дальнем плане также виднеется Симонов монастырь.

Совсем небольшой, этот этюд отличается живописной цельностью и интересен тем, что в нем «предчувствуются» решения некоторых шедевров художника.

Некоторое время Исаак жил с семьей сестры в подмосковной дачной местности Салтыковской, откуда ему из-за крайней бедности приходилось ходить в училище пешком, а затем переехал в Останкино, также лежавшее за чертой города.

Но несмотря ни на что, он вдохновенно работал, сумев показать на ученической выставке 1880 года картину Осенний день. Сокольники (1879).

При том, что сходные изображения усыпанной осенними листьями аллеи встречаются в творчестве Федора Васильева, Алексея Саврасова и Павла Брюллова, а «оживление» паркового пейзажа одинокой женской фигурой у Левитана, видимо, было связано и с впечатлениями от демонстрировавшихся на передвижной выставке 1879 года картин Поленова Бабушкин сад и Заросший пруд, работа отличается органичностью. В ней чисто и совершенно звучат уже специфически левитановские интонации и достигнута, пожалуй, небывалая для отечественной живописи мера единства этюдной непосредственности и «картинной» поэтической содержательности пейзажа.

Осенние листья. Этюд. 1879 Государственная Третьяковская галерея, Москва

Запечатлев усыпанную опавшими листьями аллею старого парка, по которой тихо идет изящная молодая женщина в черном (ее Левитану помог написать товарищ по училищу Николай Чехов, брат писателя), художник наполнил картину элегически-печальными чувствами осеннего увядания и человеческого одиночества.

Картина вызывает ассоциации с лирикой осени в русской поэзии, которую знал и любил Левитан и в которой в подобных состояниях природы виделись то «грустный взгляд» (Иван Тургенев), то «та кроткая улыбка увяданья, / что в существе разумном мы зовем / Божественной стыдливостью страданья» (Федор Тютчев).

Плавно изгибающаяся аллея, обрамляющие ее тонкие пожелтевшие клены и темные высокие хвойные деревья, влажная дымка воздуха — все в картине «участвует» в создании проникновенного и целостного «музыкального» образного строя.

«Прочитывается» в Осеннем дне влияние и Василия Поленова, и французского живописца барбизонской школы Камиля Коро, одного из любимейших художников Левитана (Коровин вспоминал, как Левитан в юности стремился, по его выражению, «тушевать, как Коро»).

Источник: https://www.rulit.me/books/isaak-levitan-read-454989-3.html

Исаак Левитан читать онлайн, Владимир Петров

… Поздние сумерки (конец 1870-х) — имеют грустный, сумеречный характер и напоминают пейзажные фоны перовских картин и произведения «элегической» линии творчества Саврасова — изображения болот, забытых сельских погостов.

Но работы Левитана не производят впечатление «вторичности». В них ощутим подлинный драматизм, заставляющий вспомнить, что юного художника постигла горечь сиротства.

Осень. Охотник.

1880 Тверская областная картинная галерея

Вскоре проявились и новаторские для русской живописи той поры качества таланта и стремлений Исаака. Нестеров вспоминал, что в 1879 году на ученической выставке как «некое откровение» воспринимался пейзаж Левитана Симонов монастырь, в котором был прекрасно передан тихий покой летнего вечера на Москве-реке.

Местонахождение этого пейзажа ныне неизвестно, но недавно обнаружилась другая работа юного Левитана — Пасмурный день на Москве-реке (1877), где на дальнем плане также виднеется Симонов монастырь.

Совсем небольшой, этот этюд отличается живописной цельностью и интересен тем, что в нем «предчувствуются» решения некоторых шедевров художника.

Некоторое время Исаак жил с семьей сестры в подмосковной дачной местности Салтыковской, откуда ему из-за крайней бедности приходилось ходить в училище пешком, а затем переехал в Останкино, также лежавшее за чертой города.

Но несмотря ни на что, он вдохновенно работал, сумев показать на ученической выставке 1880 года картину Осенний день. Сокольники (1879).

При том, что сходные изображения усыпанной осенними листьями аллеи встречаются в творчестве Федора Васильева, Алексея Саврасова и Павла Брюллова, а «оживление» паркового пейзажа одинокой женской фигурой у Левитана, видимо, было связано и с впечатлениями от демонстрировавшихся на передвижной выставке 1879 года картин Поленова Бабушкин сад и Заросший пруд, работа отличается органичностью.

В ней чисто и совершенно звучат уже специфически левитановские интонации и достигнута, пожалуй, небывалая для отечественной живописи мера единства этюдной непосредственности и «картинной» поэтической содержательности пейзажа.

Осенние листья. Этюд. 1879 Государственная Третьяковская галерея, Москва

Запечатлев усыпанную опавшими листьями аллею старого парка, по которой тихо идет изящная молодая женщина в черном (ее Левитану помог написать товарищ по училищу Николай Чехов, брат писателя), художник наполнил картину элегически-печальными чувствами осеннего увядания и человеческого одиночества.

Картина вызывает ассоциации с лирикой осени в русской поэзии, которую знал и любил Левитан и в которой в подобных состояниях природы виделись то «грустный взгляд» (Иван Тургенев), то «та кроткая улыбка увяданья, / что в существе разумном мы зовем / Божественной стыдливостью страданья» (Федор Тютчев).

Плавно изгибающаяся аллея, обрамляющие ее тонкие пожелтевшие клены и темные высокие хвойные деревья, влажная дымка воздуха — все в картине «участвует» в создании проникновенного и целостного «музыкального» образного строя.

«Прочитывается» в Осеннем дне влияние и Василия Поленова, и французского живописца барбизонской школы Камиля Коро, одного из любимейших художников Левитана (Коровин вспоминал, как Левитан в юности стремился, по его выражению, «тушевать, как Коро»).

Сохранился и совсем маленький, но драгоценный по живописи этюд к этой картине — Осенние листья. Со сосредоточенностью благоговейного священнодействия, нежными и тихими касаниями кисти переданы в нем красота опавших листьев, переливы их золотистых, опаловых, почти лиловых и лимонно-желтых красок.

Осенний день. Сокольники. 1879 Государственная Третьяковская галерея, Москва

Обретение зрелости. Рядом с Чеховым

Успех картины Осенний день. Сокольники придал Левитану уверенность в силах и на некоторое время облегчил его материальное положение. Но условия его жизни еще долго оставались тяжелыми.

Не имея постоянного местожительства, Левитан ютился в дешевых гостиничных номерах (о чем шутливо вспоминал, как об «английском» периоде своего творчества — по названию меблированных комнат «Англия»), много рисовал для тех же иллюстрированных еженедельников, где печатались рассказы Антона Чехова — тогда еще «Антоши Чехонте» и «Человека без селезенки».

Но и в обстоятельствах, которые, казалось бы, могли направить Левитана по пути наименьшего сопротивления, он избежал участи многих одаренных художников, которые, как это случилось и с его братом Адольфом, оказались втянутыми в «текучку», опустились до рыночного трафарета.

Чуждый «халтуре» и отнюдь не удовлетворенный уровнем своего мастерства, Левитан в начале 1880-х годов продолжал углубленное изучение природы и основ искусства, стремясь приблизиться к идеалу, выраженному в его любимом стихотворении Евгения Баратынского На смерть Гете:

• С природой одною он жизнью дышал:
• Ручья разумел лепетанье,
• И говор древесных листов понимал,
• И чувствовал трав прозябанье;
• Была ему звездная книга ясна,
• И с ним говорила морская волна.

Публицист Д. Пругавин, живший рядом с Левитаном в «Англии», вспоминал о необыкновенной трудоспособности художника, который вел жизнь очень уединенную и «с раннего утра и до сумерек изо дня в день работал, не выпуская кисти из рук».

Во многих, прежде всего графических, работах начала 1880-х годов он с «шишкинской» скрупулезностью фиксировал подробности пейзажа, прослеживал рисунок древесной коры, формы листьев различных растений.

Но и в наиболее детальных, «аналитически-исследовательских» рисунках ощущается присущая художнику поэтичность, мягкость, ласковость взгляда на природу. Все детали подчинены чувству целого — уяснению «мелодики» природы, тех элементов и законов строения растений, в которых выражается общая «идея жизни» — рост, стремление ввысь, к солнцу.

Дуб. 1880 Государственная Третьяковская галерея, Москва

Заросший пруд. 1887 Государственный историко-художественный и природный музей-заповедник В. Д. Поленова

Левитан много читал, в том числе русскую поэтическую лирику, изучал достижения лучших русских и западных пейзажистов.

Так, специально для того, чтобы прочитать монографию о Камиле Коро, работы которого он не раз копировал, Исаак выучил французский язык.

Очень важным оказалось для него общение с Василием Дмитриевичем Поленовым, в 1882 году возглавившим пейзажный класс в училище, где уже не преподавали ни умерший в том же году Перов, ни больной и не поладивший с начальством Саврасов.

Влияние обаятельных «жанров-пейзажей» Поленова (Московский дворик, Бабушкин сад) и этюдов, сделанных во время поездок в Грецию и на Ближний Восток, во многом определило характер поисков молодых живописцев левитановского поколения.

Уже в конце 1870-х годов они, как вспоминал Константин Коровин, с восторгом вглядывались в синие тени и яркий солнечный свет на поленовских работах, изучали особенности выражения в них поэзии умиротворенного «настроения природы» (это понятие впервые появилось в русской критике именно в связи с картинами Поленова).

Поленовская живопись вносила в русское искусство «аполлоническое» начало, жизнеутверждающую ровную бодрость и присущее личности художника сочетание утонченного европеизма, аристократического благородства и демократичности, глубокой, какой-то тургеневской любви к России и ее природе. Впоследствии, в 1898 году, высказывая Поленову «благодарность как учителю и доброму отзывчивому человеку», Левитан писал ему, что «московское искусство… не было бы таким, каково оно есть», не будь Поленова. Особенно близки Левитану были некоторые композиционные принципы поленовских пейзажей с их как бы «обнимающим» зрителя пространством, любовью к изображению уютных двориков, старых парков с заросшими прудами, речных заводей и излучин. Связала Левитана с Поленовым и личная дружба, совместная работа в 1885 году над декорациями для Мамонтовской частной оперы.

Ствол распускающегося дуба. Этюд. 1883–1884 Государственный музей изобразительных искусств Кыргызстана, Бишкек

Зимний пейзаж с мельницей. 1884 Частное собрание, Москва

В ряде работ начала 1880-х годов Левитан как бы осуществил поэтический синтез уроков Саврасова и Поленова. Таков пейзаж Дуб (1880), композиционно близкий саврасовской картине с аналогичным названием, а живописным строем — поленовским работам с их цветовым богатством.

Саввинская слобода под Звенигородом. 1884 Государственная Третьяковская галерея, Москва

Зимой в лесу. 1885 Государственная Третьяковская галерея, Москва

Последний снег. Саввинская слобода. Этюд. 1884 Государственная Третьяковская галерея, Москва

В работах Левитана начала 1880-х годов все более проявлялись неповторимые особенности его таланта: редкостная эмоциональная «светочувствительность», чуткость к движению, неуловимым изменениям в жизни природы.

Эти качества, выразившиеся и в тональном, и в «тембровом» богатстве его работ, пожалуй, более всего раскрылись в этюдах и картинах, посвященных различным стадиям наступления весны.

С удивительной точностью запечатлел Левитан мягкость влажной оттепели в пасмурный день (Зимой в лесу, 1885; волк написан другом Левитана анималистом Алексеем Степановым), таяние серых остатков сугробов среди теплых красок обновляющейся природы (Последний снег. Саввинская слобода, 1884) и, «как будто пухом зеленеющие», весенние рощи. …

Источник: https://knigogid.ru/books/783514-isaak-levitan/toread/page-2