Л. бетховен «патетическая соната»: история, интересные факты, содержание, слушать

Патетическая соната (Соната для фортепиано №8 C moll Op. 13)

Соната была написана в 1798-1799 годах и впервые опубликована в декабре 1799 года под названием «Большая патетическая соната» с посвящением князю Карлу Лихновскому.

В сонате три части: 1. Grave — Allegro di molto e con brio 2. Adagio cantabile

3. Rondo, allegro

(Вильгельм Кемпф)

Владимир Горовиц, фортепиано

Это произведение, впервые onубликованное в 1799 году и посвященное князю Карлу Лихновскому, было озаглавлено самим Бетховеном как «Большая патетическая соната». Известно, что ин­тонационные ростки данной сонаты восходят еще к юности Бетховена, к сонате f-moll, написанном в Бонне. По то были только ростки, которые дали в патетической сонате глубоко оригинальные, новаторские образы.

Никто не оспорит у патетической сонаты права на место среди лучших фортепианных сонат Бет­ховена. Что бы ни говорили порицатели «заигран­ных» пьес, любящие отыскивать особые достоин­ства в пьесах мало известных, — нельзя не при­знать.

Обратите внимание

что патетическая соната совершенно заслу­женно пользуется своей великой популярностью (отметим особо, что эту сонату очень любил В. И. Ленин).

У нее не только крупнейшие досто­инства содержания, но и замечательные достоин­ства формы, сочетающей монументализм с лаконичностью.

Трехчастность патетической сонаты вновь свидетельствует о тенденции Бетховена ограничиться этим числом частей в наиболее драматичных со­натных произведениях.

Высказывания о патетической сонате многочис­ленны и не лишены споров и противоречий. Ленц высмеивает ее заигранность, полагает, что финаль­ное рондо в отношении к целому носит слишком шутливый, ребяческим характер, но находит, что патетическая соната тем не менее «попросту ве­ликолепна». По мнению Улыбышева, патетическая соната «шедевр с начала до конца; шедевр вкуса, мелодии и выражения».

А. Рубинштейн, высоко ценивший патетическую сонату, считал, однако, что ее название подходит лишь к первым аккордам, «потому что общий ее характер, полный движения, гораздо скорее дра­матический».

В книге «Музыка и ее представите­ли» Рубинштейн также писал, что патетическая соната «названа так вероятно только по интродукции и по ее эпизодическому повторению в первой части, так как тема первого Аллегро оживленно- драматического характера, а вторая тема в нем с своими «mordente» (украшения) какого угодно, только не патетического характера.

В последней же части, что патетического? Одна вторая часть сонаты еще допускает это обозначение». Как ви­дим, Рубинштейн считает в итоге патетическим не только вступление сонаты, по и вторую ее часть.

И все же отрицание Рубинштейном патетического характера большей части музыки сонаты ор. 13 следует признать бездоказателельным.

Важно

Вероятно, именно первую часть патетическом сонаты имел в виду Лев Толстой, когда он писал в XI главе «Детства» по поводу игры матери: «Она заиграла патетическую сонату Бетховена, и я вспоминал что-то грустное, тяжелое и мрачное… казалось, что вспоминаешь то, чего никогда не было».

В наши дни В. В Асафьев, давая характерис­тику патетической сонаты, отметил «огненно-страстный пафос первой части, возвышенное спо­койно-созерцательное настроение второй части и мечтательно чувствительное рондо (третья за­ключительная часть)».

Ценны высказывания о патетической сонате Ро­мена Роллана. Видя в ней один из поразительных образцов «бетховенских диалогов, подлинных сцен из драмы чувств», Ромен Роллан вместе с тем указывал на известную театральность ее формы, в которой «актеры излишне заметны».

По мнению Ромена Роллана, «присутствие элементов драматико-театральных в «Патетической» неоспоримо, и очевидность этого подтверждается сходством стиля и выразительности не только с немногочисленными произведениями Бетховена, написанными для сцены, вроде его «Прометея» (1801), но и с его великим образцом трагической сцены – с Глюком, чья «Ария и дуэт» из II дей­ствия «Орфея» непосредственно вызывают в памяти бурное движение начала первого allegro из «Патетической».

Небезынтересно добавочное замечание Ромена Роллана:     «Успех «Патетической», как и самое произведение, имел несколько театральный харак­тер. Из рассказа Мошелеса явствует, что страсти за и против этой сонаты разгорались как по пово­ду какой-нибудь оперы. Очевидно, Бетховен, не­довольный такого рода победой, не захотел ее возобновлять».

Вряд ли можно отрицать справедливость заме­чаний Ромена Роллана в том плане, что название сонаты создало предвзятое к ней отношение.

Но, конечно, авторское заглавие вытекало из замыс­ла, а не было попросту привлекающим довеском к музыке. Бетховен мог быть недоволен не столько «победой», сколько кривотолками по поводу про­граммного содержания сонаты.

Совет

Надо думать, именно поэтому он в дальнейшем неоднократно избегал пояснительных заглавий.

Совет

(Юрий Кремлев. Фортепианные сонаты Бетховена)

Обычно считается, что это одно из немногих произведений Бетховена, названное самим композитором. Однако, свое название — Grande sonate pathétique — соната получила от издателя, впечатленного ее трагическим звучанием. Впрочем, это название вполне соответствовало вкусам Бетховена и получило его одобрение.

Первым печатным откликом на выход в свет «Патетической» сонаты была рецензия венского корреспондента лейпцигской «Allgemeine musikalische Zeitung», которая поместила ее в № 21 от 19 февраля 1800 года: «Не без оснований присвоено этой сонате наименование патетической. Ее характер — поистине страстный. Эффектное и плавно модулирующее Adagio c-moll проникнуто благородной скорбью.

Время от времени им прерывается Allegro, исполненное огня и мощного движения возвышенной души. В Adagio As-dur, которое не следует слишком затягивать, равно прекрасны текучая мелодия и модуляции. Душа здесь пребывает в состоянии покоя и утешенности. Но Рондо вновь пробуждает ее и возвращает к первоначальному тону.

Таким образом, главная эмоция, положенная в основу сонаты, проводится сквозь все произведение, и оно приобретает благодаря этому единство и внутреннюю жизнь, а стало быть, и подлинную эстетическую ценность.

Коль скоро есть возможность высказать о сонате такое мнение, как в данном случае, то тем самым предопределяется, что в ней не оставлены невыполненными и другие требования музыкального искусства.

Только одну претензию — не как порицание, а скорее как пожелание еще большего усовершенствования — предъявил бы рецензент Бетховену, который может ведь, когда он хочет, быть изобретательным и оригинальным. Уж очень много реминисцентного заключает в себе тема Рондо. Откуда? Этого рецензент определить сам не может. Но во всяком случае, эта музыкальная мысль не является новой» («Allgemeine musikalische Zeitung», Bd. 2. Leipzig, 1800, Spaltung 3713—374).

Своеобразным комментарием к этому наблюдению современника может служить сопоставление, проведенное С. А.

Бугославским в работе «Бетховен и немецкая песня»: Частный случай этого способа образования темы — оборот, полученный из фигурирования квартсекстаккорда с проходящей нотой, также очень часто встречаем и в немецкой песне XVIII века, и у Бетховена (он, правда, нередко попадается и в итальянских песнях). Ограничимся одним лишь сопоставлением:

Обратите внимание

Большая дискуссия среди музыковедов развернулась относительно влияния на «Патетическую» фортепианной сонаты Моцарта K. 457, поскольку оба произведение написаны в тональности до минор, и имеют похожую структуру частей.

В особенности это касается второй части Adagio cantabile, основная тема которой сильно напоминает соответствующую тему Моцарта.

Однако, в целом, тематизм «Патетической» сонаты заметно отличает её от сочинений Моцарта и Гайдна.

Общее время звучания — около 19 минут.

Grave – Allegro di molto e con brio

Источник: http://www.beethoven.ru/node/211

Бетховен. Соната № 8 до минор «Патетическая»

Бетховен. «Патетическая соната» № 8 до минор

Бетховен был гениальным пианистом-виртуозом. Поэтому область фортепианной музыки была для него той родной стихией, в которой он чувствовал себя властителем.

Если в области симфонии он воплощал свои монументальные замыслы, то фортепианная музыка была своеобразным дневником, в который он записывал свои непосредственные высказывания, жизненные наблюдения.

Поэтому в его сонатах полнее раскрывается внутренний мир композитора, и это как бы «очеловечивает» его героику.

Фортепианные сонаты Бетховена можно назвать маленькими симфониями. В них тот же порыв, та же революционная страсть, тот же призыв к борьбе. Достаточно проиграть первую строчку сонаты «Аппассионата», чтобы почувствовать это.

По фортепианным сонатам можно проследить путь становления композитора. 32 сонаты написаны Бетховеном на протяжении его жизни, в разные этапы его творчества.

В них как бы проявляются два начала творчества композитора: действенное, драматическое, ведущее к поискам новых форм и приёмов, и философское, созерцательное.

Правда, границу между ними всегда провести трудно, они как будто переплетаются друг с другом, наслаиваются одно на другое.

«Патетическая соната» была создана в 1798 году и сразу была воспринята как сочинение смелое и новаторское.

Важно

Не будет преувеличением сказать, что первые аккорды «Патетической сонаты» сделали для жанра фортепианной сонаты не меньше, чем первые ноты «Героической симфонии» для симфонии (добавим, что соната была написана почти за четыре года до появления симфонии). Ни сам Бетховен, ни его предшественники никогда ещё не сочиняли для фортепиано музыку такой глубины.

С первых звуков она приковывает внимание слушателя и не отпускает его до самого конца.

Эта простая и в то же время величественная мелодия – произведение зрелого композитора, в ней нет следа страсти и борьбы, традиционно ассоциирующихся с произведениями Бетховена.

Композитор и сам прекрасно осознавал это – он просто заявляет тему, развивает и повторяет её. Финал сонаты искусно объединяет две предшествующие темы и превращает произведение в единое целое.

Начало первой части написано в тональности до минор, помечено «мрачно» и исполнено пафоса, оправдывающего название сонаты (несмотря на то, что до сих пор остаётся неизвестным, сам ли Бетховен назвал так своё произведение или это сделал за него издатель).

Откуда такое горе, такая печаль?

Во время написания сонаты Бетховену было около 27 лет, именно тогда он начал испытывать первые проблемы со слухом.

К тому времени Бетховен жил в Вене уже шесть или семь лет, два его фортепианных концерта были исполнены на публике, он опубликовал несколько камерных произведений, начал занимать своё место в этом прославленном городе композиторов и виртуозов, и доказал, что отличается от всех них! И вот теперь, вдруг – глухота? Неужели судьба может быть к нему так жестока? Но в «Патетической сонате Бетховен словно говорит слушателям, что готов сражаться с недугом. Если начало сонаты исполнено печали, то дальше следует настоящий взлёт духа и решимости.

Звуки музыки

I. Grave-Allegro di molto e con brio. Первая часть написана в быстром темпе и наиболее напряжённа по своему звучанию. Обычна и её форма сонатного allegro. Сама же музыка и её развитие, по сравнению с сонатами Гайдна и Моцарта, глубоко своеобразны и содержат много нового.

Необычно уже начало сонаты. Музыке в быстром темпе предшествует медленное вступление. Мрачно и вместе с тем торжественно звучат тяжёлые аккорды. Из нижнего регистра звуковая лавина постепенно движется вверх. Всё настойчивее звучат грозные вопросы (основная тональность сонаты до минор). Им отвечает нежная, певучая, с оттенком мольбы мелодия, звучащая на фоне спокойных аккордов.

Кажется, что это две различные, резко контрастирующие между собой темы. Но если сравнить мелодическое строение обеих тем, то окажется, что они очень близки между собой, почти одинаковы. Как сжатая пружина, вступление затаило в себе огромную силу, которая требовала выхода, разрядки.

Совет

Начинается стремительное сонатное allegro. Главная партия напоминает бурно вздымающиеся волны. На фоне беспокойного движения баса тревожно взбегают и опускаются верхние голоса:

Связующая партия успокаивает волнение главной темы и приводит к мелодичной и певучей побочной партии.

Однако широкий «разбег» побочной темы (почти на три октавы), «пульсирующее» сопровождение, а главное — приём изложения в разных регистрах — всё это придаёт ей напряжённый характер. Вопреки правилам, установившимся в сонатах венских классиков, побочная партия «Патетической сонаты» звучит не в параллельном мажоре (ми-бемоль мажор), а в одноименном к нему минорном ладу (ми-бемоль минор).

Энергия нарастает. Она прорывается с новой силой в заключительной партии (ми-бемоль мажор).

Короткие фигурации ломаных арпеджио, как хлёсткие удары, пробегают по всей клавиатуре фортепиано в расходящемся движении. Нижний и верхний голоса достигают крайних регистров.

Постепенное нарастание звучности от pianissimo до forte приводит к мощной кульминации, к высшей точке музыкального развития экспозиции.

Следующая за ней вторая заключительная тема является лишь короткой передышкой перед новым «взрывом». В конце заключения неожиданно звучит стремительная тема главной партии. Экспозиция заканчивается на неустойчивом аккорде.

На рубеже между экспозицией и разработкой вновь появляется суровая тема вступления. Но здесь её грозные вопросы остаются без ответа: лирическая тема не возвращается.

Обратите внимание

Зато сильно возрастает ее значение в среднем разделе первой части сонаты — разработке.

Разработка невелика, но очень напряжённа. «Борьба» разгорается между двумя резко контрастными темами: порывистой главной партией и лирической темой вступления. В быстром темпе тема вступления звучит ещё более беспокойно умоляюще. Этот поединок «сильного» и «слабого» выливается в ураган стремительных и бурных пассажей, которые постепенно затихают, уходя все глубже и глубже в нижний регистр.

Реприза повторяет темы экспозиции в том же порядке в основной тональности — до миноре. Изменения касаются связующей партии. Она значительно сокращена, поскольку тональность всех тем едина. Зато главная партия расширилась, что подчёркивает её ведущую роль.

Перед самым окончанием первой части ещё раз появляется первая тема вступления. Но что это? Она «потеряла» свой первый «грозный» аккорд и начинается со слабой доли. В её вопросе осталась только тревога и даже отчаяние. Неужели опять не будет ответа? Ответ есть. Но не слабый, умоляющий, а энергичный, волевой.

Первую часть завершает главная тема, звучащая в ещё более стремительном темпе. Воля, энергия, мужество победили.

II. Adagio cantabile. Красота музыки в медленных частях бетховенских циклов всегда покоряет, а Adagio cantabile (медленно, певуче) из «Патетической» — одно из самых прекрасных. Это относительно раннее сочинение так совершенно, что может выдержать сравнение с наилучшими, созданными Бетховеном в расцвете творческих сил.

Вторая часть в ля-бемоль мажоре, — глубокое размышление о чём-то серьёзном и значительном, быть может, воспоминание о только что пережитом или думы о будущем. На фоне мерного сопровождения звучит благородная и величественная мелодия.

Если в первой части патетика была выражена в приподнятости и яркости музыки, то здесь она проявилась в глубине, возвышенности и высокой мудрости человеческой мысли.

Вторая часть удивительна по своим краскам, напоминающим звучание инструментов оркестра.

III. Rondo (Allegro). Стремительная, взволнованная музыка финала во многом роднит его с первой частью сонаты. Возвращается и основная тональность до минор. Но здесь нет того мужественного, волевого напора, который так отличал первую часть. Нет в финале и резкого контраста между темами – источника «борьбы», вместе с ним и напряжённости развития.

https://www.youtube.com/watch?v=dMhjL63wPzA

Финал написан в форме рондо-сонаты. Основная тема (рефрен) повторяется здесь четыре раза. Именно она и определяет характер всей части.

Эта лирически-взволнованная тема близка и по характеру и по своему мелодическому рисунку побочной партии первой части. Она тоже приподнята, патетична, но патетика её имеет более сдержанный характер.

  Мелодия рефрена очень выразительна. Она быстро запоминается, легко может быть спета. Рефрен чередуется с двумя другими темами.

Важно

Финал, а вместе с ним и вся соната заканчиваются кодой, которая несёт в себе основную идею сонаты. Энергичная волевая музыка, выражающая мужество и непреклонность, утверждает: соната заканчивается не смирением, а вызовом судьбе.

Существует мнение, что музыка финала «Патетической сонаты» имеет лёгкий, нежный характер, выражает радость  жизни, соединённую со светлой грустью.

Думается, что такое представление идёт от утвердившейся издавна традиции исполнения и интерпретации произведений молодого Бетховена, основанной на известной близости ранних сочинений композитора к венской школе клавирной музыки Ф. Э. Баху, Гайдну, Моцарту.

Бальзак однажды назвал стиль классицистической литературы «пламенем, скрытым в кремне». Эта характеристика удивительно подходит и к драматизму «Патетической сонаты» Бетховена, в которой «огненно-страстный пафос» облачён в величественную строгость выражения.

Что же нового внёс Бетховен в «Патетическую сонату» по сравнению с фортепианными сонатами Гайдна и Моцарта? Прежде всего, стал иным общий характер музыки, отразившей более глубокие, значительные мысли и переживания человека. Отсюда — сопоставление резко контрастных тем, особенно в первой части.

Контрастное сопоставление тем, а затем их «столкновение», «борьба» придают музыке драматический характер. Большая напряжённость музыки вызвала и большую силу звука, размах и сложность техники. В отдельных моментах сонаты фортепиано как бы приобретает оркестровое звучание.

«Патетическая соната» имеет значительно больший объем, чем сонаты Гайдна и Моцарта, она дольше длится по времени.

Мировой хит

«Патетическая соната» стала первым произведением Бетховена, всемирная слава которого пережила века. Знаменитая тема из второй части использовалась в бесчисленном множестве музыкальных вариаций, от англиканских кантусов до популярных песен.

Пожалуй, самой знаменитой интерпретацией стала песня Билли Джоэла «Эта ночь» из альбома «Невинный человек», вышедшего в 1983 году и переизданного в 1998 году. На конверте альбома под названием песни «Эта ночь» значится: «Музыка Л. ван Бетховена, слова Б.

Джоэла».

Вопросы и задания:

  1. Когда была написана «Патетическая соната»? Что означает это название?
  2. Каково строение первой части сонаты? Дайте характеристику её тем.
  3. Какой характер имеет основная тема Adagio и в чём особенность её звучания? Расскажите о строении этой части.
  4. Охарактеризуйте форму финала. Какой теме из первой части родственна основная тема финала?
  5. Расскажите о коде финала — о её значении как итога всего произведения.

Презентация:
В комплекте:1. Презентация — 10 слайдов, ppsx;2. Звуки музыки:

    Бетховен. Соната № 8 Патетическая (в исполнении Анни Фишер):

        I. Grave-Allegro di molto e con brio:            Вступление, mp3;

            Главная партия, mp3;

            Побочная партия, mp3;
        I. Grave-Allegro di molto e con brio (полностью), mp3;
        II. Adagio cantabile, mp3;
        III. Rondo (Allegro), mp3;
    Бетховен (музыка), Билли Джоэл (слова). This Night, mp3;
3. Сопровождающая статья — конспект урока, docx.

Источник: http://music-fantasy.ru/materials/bethoven-sonata-no-8-do-minor-pateticheskaya

«Патетическая» соната Бетховена

Соната №8, названная Бетховеном «Большой патетической», стала вершиной его раннего сонатного творчества. По сравнению с первыми драматическими сонатами (№1 и №5), в «Патетической» углубляется содержание, появляются трагические мотивы, усиливается мужественное, героическое начало, обостряются контрасты при внутренней монолитности формы.

Но главная особенность «Патетической», созданной в период увлечения Глюком, это её подчеркнутая театральность. Недаром вокруг этого произведения разгорелась полемика не менее бурная, чем по поводу какой-нибудь оперной премьеры.

Новизна её стиля на фоне привычного изящного искусства была ясно почувствована всеми, хотя мнения были полярно противоположными: раздавались голоса и восхищения, и полные негодования (см. рассказ Мошелеса).

1 часть

Словно персонажи драмы сталкиваются в борьбе контрастные образы I-й части, своим происхождением связанные с классической трагедией. Оттуда же берёт начало и основная идея сонаты – идея борьбы человека с судьбой, типичная для музыкального театра XVIII века. В такой концепции, безусловно отразившей оперную эстетику Глюка, уже чувствуется будущий автор 5-й симфонии.

Излюбленный бетховенский приём диалогических контрастов в «Патетической» подан особенно крупным планом – как контраст медленного трагедийного вступления (Grave) [1] и бурного, страстного, напряженного сонатного Allegro, полного острой, кипучей, не затихающей ни на миг борьбы.

Во вступлении слышится неумолимый «глас судьбы».

К его музыке Бетховен возвращается дважды – в начале разработки и перед кодой, подчеркивая остроту конфликта. При этом образная эволюция темы направлена на усиление в ней чувства трагической безысходности, усталого изнеможения (сравнить 1 и 3 проведение темы). Кроме того, материал  вступления  развивается в самой разработке, вступая в диалог с главной темой сонатного allegro.

«Патетическая» соната полна не только «внешних», но и внутренних контрастов. Наиболее яркий пример – диалог лирически-скорбных и мрачных, повелительных интонаций в самом вступлении. Он воспринимается как непосредственное столкновение человека с роковыми силами, аналогичное сцене Орфея с фуриями в опере Глюка: человеческая мольба противопоставляется неумолимости рока.

Очень ярко проявляется в «Патетической» принцип производного контраста. Интонационно-ритмическое зерно, заложенное в теме вступления, произрастает в теме главной партии allegro, далее в побочной, а затем эти интонации проникают в финал.

Главная тема (c-moll) имеет героический характер. В ее основе – восходящее движение по гамме гармонического минора, обостренной вводным тоном к субдоминанте.

Совет

В лирически-скорбной побочной теме преобладают ниспадающие терции и секунды  с мордентами на сильных долях. При ярко выраженном контрасте тем обнаруживается их интонационное и образное родство (устремленность, бурная порывистость, взволнованная страстность), подчеркнутое общей минорной окраской.

Тональный план I части своеобразен: побочная тема изложена не в привычном для классической сонаты параллельном мажоре, а в минорной тональности III ступени – в es-moll [2].

Таким образом, сопоставляются две минорные тональности на расстоянии малой терции. Экспозицию завершает мажорный вариант главной темы в заключительной партии.

Это светлая кульминация, к которой устремлено всё развитие.

Разработка сохраняет принцип диалогических контрастов – основной её раздел строится на противопоставлении главной темы и темы вступления (её лирического, «молящего» варианта). Монолитности разработки способствует единая ритмическая пульсация (из главной темы). Этот «бурлящий» ритм не даёт ослабеть энергии движения ни на миг.

Последняя конфликтная ситуация возникает в коде, когда ещё раз сталкивается тема Grave и главная тема Allegro. В этом заключительном диалоге «последнее слово» остается за героической главной, звучащей безоговорочно утвердительно.

II часть, Adagio cantabile (As-dur), одна из самых прекрасных медленных частей Бетховена. Её музыка, лирико-философского склада, воспринимается как осмысление событий I части, как необходимый момент самоуглубления, внутренней сосредоточенности. Первое, что приковывает внимание в этом Adagio – особая певучесть музыкальной ткани, почти органная полнота звучания.

Каждый звук мелодии является аккордовым: отсюда особая значительность каждого интонационного поворота. Тема лишена «вздохов» (задержаний), орнаментальных украшений, в ней подчеркнута строгая, мужественная простота. Именно такой тип мелодики станет ведущим в медленных частях бетховенских симфоний и сонат зрелого периода.

Строгость мелодической линии смягчает непрерывная ритмическая пульсация среднего голоса, она не прерывается до самого конца Adagio, цементируя всю музыкальную ткань.

Обратите внимание

Во втором проведении перенесение мелодии в более высокий регистр, в сочетании с усилением динамики и насыщением фактуры внутренними голосами, воспринимается как рост лирического чувства (и ассоциируется со вступлением новых струнных инструментов).

Особую уравновешенность Adagio придает форма рондо с двумя эпизодами. Эпизоды контрастируют и рефрену, и друг другу. В первом эпизоде (f-moll) лирика становится более открытой. Раздвигается диапазон, мелодия обогащается песенными интонациями.

Второй эпизод (as-moll) отличается большей взволнованностью, драматизмом. В его основе – напряженный диалог в «глубоком» миноре, приводящий к кульминации всей части. Однако эти контрасты находятся в пределах одной образной сферы.

Последнее проведение рефрена проходит на беспокойном триольном фоне предшествующего эпизода.

Финал

Финал сонаты, связанный с I частью мятежным, порывистым тоном и интонационным родством (ср. гл. п. финала и п. п. I части), в целом умеряет драматизм сонатного Allegro.

Его характер более объективен, в нем больше народности, жанровости (танцевальный оттенок в главной теме). Следовательно, трагедия «рока» разрешается в «Патетической» в оптимистическом ключе. В рондосонатной форме финала велика роль среднего эпизода.

Своим уверенным, энергичным характером, волевыми квартовыми интонациями он подготавливает жизнеутверждающий вывод коды.

[1] Кроме «Патетической», вступительный раздел имеется еще только в трех сонатах: № 24, № 26, № 32.

[2] Малотерцовое сопоставление двух минорных тональностей повторено в разработке: e-moll – g-moll.

Источник: http://musike.ru/index.php?id=38

Бетховен. Соната для фортепиано No. 8 («Патетическая») (Piano Sonata No. 8 (c-moll), Op. 13, «Pathétique»)

Это произведение, впервые опубликованное в 1799 году и посвященное князю Карлу Лихновскому, было озаглавлено самим Бетховеном как «Большая патетическая соната». Известно, что интонационные ростки данной сонаты восходят еще к юности Бетховена, к сонате f-moll, написанной в Бонне. Но то были только ростки, которые дали в патетической сонате глубоко оригинальные, новаторские образы.

Никто не оспорит у патетической сонаты права на место среди лучших фортепианных сонат Бетховена.

Что бы ни говорили порицатели «заигранных» пьес, любящие отыскивать особые достоинства в пьесах мало известных,— нельзя не признать, что патетическая соната совершенно заслуженно пользуется своей великой популярностью.

У нее не только крупнейшие достоинства содержания, но и замечательные достоинства формы, сочетающей монументализм с лаконичностью.

  • Бетховен — лучшее в интернет-магазине OZON.ru

Трехчастность патетической сонаты вновь свидетельствует о тенденции Бетховена ограничиться этим числом частей в наиболее драматичных сонатных произведениях.

Высказывания о патетической сонате многочисленны и не лишены споров и противоречий. Ленц высмеивает ее заигранность, полагает, что финальное рондо в отношении к целому носит слишком шутливый, ребяческий характер, но находит, что патетическая соната, тем не менее, «попросту великолепна». По мнению Улыбышева, патетическая соната «шедевр с начала до конца; шедевр вкуса, мелодии и выражения».

А. Рубинштейн, высоко ценивший патетическую сонату, считал, однако, что ее название подходит лишь к первым аккордам,— «потому что общий ее характер, полный движения, гораздо скорее драматический».

Важно

В книге «Музыка и ее представители» Рубинштейн также писал, что патетическая соната «названа так вероятно только по интродукции и по ее эпизодическому повторению в первой части, так как тема первого Аллегро оживленно-драматического характера, а вторая тема в нем с своими «mordente» (украшения) какого угодно, только не патетического характера. В последней же части, что патетического? Одна вторая часть сонаты еще допускает это обозначение». Как видим, Рубинштейн считает в итоге патетическим не только вступление сонаты, но и вторую ее часть. И все же, отрицание Рубинштейном патетического характера большей части музыки сонаты ор. 13 следует признать бездоказательным.

Вероятно, именно первую часть патетической сонаты имел в виду Лев Толстой, когда он писал в XI главе «Детства» по поводу игры матери: «Она заиграла патетическую сонату Бетховена, и я вспоминал что-то грустное, тяжелое и мрачное… казалось, что вспоминаешь то, чего никогда не было».

Б. В. Асафьев, давая характеристику патетической сонаты, отметил «огненно-страстный пафос первой части, возвышенное спокойно-созерцательное настроение второй части и мечтательно чувствительное рондо (третья заключительная часть)».

Ценны высказывания о патетической сонате Ромена Роллана. Видя в ней один из поразительных образцов «бетховенских диалогов, подлинных сцен из драмы чувств», Ромен Роллан вместе с тем указывал на известную театральность ее формы, в которой «актеры излишне заметны».

По мнению Ромена Роллана, «присутствие элементов драматико-театральных в «Патетической» неоспоримо и очевидность этого подтверждается сходством стиля и выразительности не только с немногочисленными произведениями Бетховена, написанными для сцены, вроде его «Прометея» (1801), но и с его великим образцом трагической сцены,— с Глюком, чья «Ария и дуэт» из II действия «Орфея» непосредственно вызывают в памяти бурное движение начала первого allegro из «Патетической».

Небезинтересно добавочное замечание Ромена Роллана: «Успех «Патетической», как и самое произведение, имел несколько театральный характер. Из рассказа Мошелеса явствует, что страсти за и против этой сонаты разгорались как по поводу какой-нибудь оперы. Очевидно, Бетховен, недовольный такого рода победой, не захотел ее возобновлять».

Вряд ли можно отрицать справедливость замечаний Ромена Роллана в том плане, что название сонаты создало предвзятое к ней отношение.

Но, конечно, авторское заглавие вытекало из замысла, а не было попросту привлекающим довеском к музыке. Бетховен мог быть недоволен не столько «победой», сколько кривотолками по поводу программного содержания сонаты.

Совет

Надо думать, именно поэтому он в дальнейшем неоднократно избегал пояснительных заглавий.

Первая часть патетической сонаты (Grave. Allegro di molto e con brio, c-moll) дает обобщенную характеристику всего круга образов уже в начальных тактах.

Интродукция (Grave) несет в себе центр тяжести содержания,— и это фактор творческого новаторства Бетховена на пути создания лейтмотивной сюжетности.

Как лейтмотив страсти в «Фантастической симфонии» Берлиоза или лейтмотив «судьбы» в симфониях Чайковского, так тема вступления патетической сонаты служит в ее первой части лейтмотивом, дважды возвращающимся и образующим эмоциональный стержень.

Суть Grave в столкновениях-чередованиях противоречивых начал, которые весьма ярко оформились уже в первых тактах сонаты ор. 10 No 1. Но здесь контраст еще сильнее, а развитие его гораздо монументальнее.

Притом и содержание образа несколько иное. В начале пятой сонаты было противопоставление развитой фанфары и короткого вздоха, силы и слабости. Здесь же (как и в Largo предыдущей сонаты — см.

пример 25) дан контраст мрачного, властного принуждения и страстной тоски:

На протяжении десяти тактов Бетховен проводит этот контраст через ряд оттенков и фазисов, внушая то светлую надежду, то безнадежность — пока хроматическая гамма и фермата не подведут к началу стремительного бега Allegro. (Отметим попутно, что тт.

5—8 дают образцы новаторской фортепианной фактуры — увесистой и сочной. Весьма показательно сопоставить монументальное Grave с гораздо более скромными масштабами его прототипа — вступления фортепианной фантазии Моцарта c-moll (соч. 1785).

Бетховен решительно движется к «громогласному» пианизму XIX века.)

Вступление патетической сонаты — шедевр глубины и логической мощи мышления Бетховена. Вместе с тем, интонации этого вступления так выразительны, так выпуклы, что, кажется, скрывают за собой слова, служат пластическими музыкальными формами душевных движений.

Вслушиваясь в музыку Allegro di molto, нельзя не заметить, что проведенный в нем принцип постоянного движения родственен отчасти опыту первой части предыдущей сонаты (ор. 10 No 3), где так легко было ассоциировать активный ритмический фон с моторным ощущением дороги.

В Allegro патетической сонаты при некотором сходстве основ дано, однако, иное решение, складывается иной образ. Там была отдача себя во власть мерного бега, быстро меняющихся впечатлений. Здесь само движение подчиняется невиданно концентрированной эмоции, насыщается переживанием.

Сначала две дуги-арки бурных, вздымающих и опадающих порывов на гулком фоне разбитых октав. Затем фанфары октав соль в правой руке и сбеги восьмых приносят с собой элемент воинственной тревоги. Дуги порывов становятся полудугами, обрываются на вершине.

Обратите внимание

Краткое затишье приводит к побочной партии в необычной для того времени «романтической» тональности третьей минорной ступени (мрачный es-moll). (Подобное осложнение тонального плана колористическими отступлениями позднее весьма ярко применялось Шубертом (см.

, например, экспозицию первой части фортепианной сонаты B-dur No 10 в издании Петерса).) Это лишь кажущееся успокоение, а на деле только передышка, во время которой тревожно бьется сердце, а в ушах звучат отголоски фанфар. Заключительная партия (с т.

89) — снова стремительный бег с почти физическим ощущением перехватов дыхания. Смелые регистровые броски в конце экспозиции:

отражают темпераментный размах бетховенского пианизма.

Чрезвычайно естественно рождение такой музыки в революционную эпоху, когда образы маршей и воинственных скачек несли в себе столь богатое и конкретное содержание. (Наличие в музыке Бетховена «беспрерывных ритмов военных маршей» и «тяжелых скачек» правильно отмечает Ромен Роллан (том 7, стр. 279). Об образе конской скачки см. еще ниже, в разборе финала сонаты ор. 31 No 2.)

Кончилась экспозиция и вот снова звучит и затихает лейтмотив «рока».

Разработка лаконична, сжата, однако вносит новые эмоциональные детали. Скачка возобновляется, но звучит легче, и в нее вклиниваются интонации просьбы (т. 140 и д.), заимствованные из интродукции.

Затем все звуки словно удаляются, тускнеют, так что слышен лишь глухой гул. Вскоре из него опять возникает звонкое цоканье. Дальше — извилистый сбег восьмых и начало репризы (т. 195 и д.

), которая повторяет с вариантами, расширениями и сужениями моменты экспозиции.

После ферматы столь «оперного» уменьшенного септаккорда (т. 294) в коде вновь звучит лейтмотив интродукции (теперь уже будто из прошлого, как воспоминание), и первая часть заканчивается типичнейшей для Бетховена волевой формулой страстного утверждения (я живу, чувствую и борюсь!).

Вторая часть (Adagio cantabile, As-dur) своей удивительной певучестью, почти органной полнотой звучаний положительно предвещает фактуру таких фортепианных пьес, как этюд Шопена E-dur ор. 10.

Мелос и хоральные гармонии — в духе той возвышенной «религии человеческого сердца», которая типична для многих медленных частей Бетховена.

Примечательны новаторские особенности Adagio патетической сонаты.

Если в первой части этой сонаты Бетховен превосходно находит слияние внутренней эмоции и внешнего фона применительно к бурным драматическим переживаниям и ощущениям, то тут соответственное слияние найдено впервые (Adagio пятой сонаты заметно фрагментарнее) применительно к эмоциям спокойным, проникновенным. Субъективное (погружение в мир души) становится как бы неотделимым от объективного (погружение в образы внешнего мира) — и это великая победа Бетховена, как художника-реалиста.

Важно

Разумеется, Бетховен не ограничивается однопланностью. Он ищет выделения частных сторон образа и нового их сочетания. Так, в т. 17 и далее (вторая тема) выступают интонации пасторали, а затем (т. 24 и д. слышны будто смутные отголоски раскинувшейся вокруг природы.

В т. 37 и далее (третья тема) на взволнованном ритме триолей развивается краткий порыв воинственных фанфар. Но вскоре опять затишье и тихие, гулкие отзвуки. Вторично вернулась начальная тема. Она уже не совсем та, что была прежде.

Вместо дуолей фона — триоли, перешедшие от волнения третьей темы. Этим психологическим штрихом Бетховен показывает преемственность переживаний, процесс их чередования и развития.

А пасторальные попевки с форшлагами (в конце части) оттеняют после лирической фигуры октав мирное спокойствие окружающего.

Третья часть (Rondo, Allegro, c-moll) есть в сущности первый финал в фортепианных сонатах Бетховена, сочетающий вполне органично рондовую специфичность формы с драматизмом. Финал первой сонаты очень драматичен, но «гибриден» по форме.

Финалы второй и третьей сонат, правда, содержат элементы драматизма, но развитая вариационность и орнаментика препятствуют размаху «драматургии». То же можно сказать и про финал четвертой сонаты. Финалы пятой и седьмой сонат отражают стремление к лаконизму, но первый из них написан в сонатной форме, а второй содержит обильную орнаментику и почти лишен драматических элементов.

Финал шестой сонаты также написан в сонатной форме, а финалы сонат ор. 14 (возможно, сочиненные раньше патетической) лишены какого-либо монументализма.

Напротив, в финале патетической сонаты мы имеем широко развитое рондо, музыка которого драматически целеустремленна, богата элементами разработки, лишена черт самодовлеющей вариационности и орнаментальности.

Этим Бетховен делает большой шаг вперед по пути создания финала, органично и динамично (так сказать, на crescendo) замыкающего сонатное целое. Говорим лишь «шаг» — так как и тут, в патетической сонате, высшая точка не достигнута.

Еще ощущается известное ослабление напряжения к концу сонаты (финал по силе образов, по общему тонусу уступает первой части).

Только позднее, в таких сонатах как «лунная» и «аппассионата», Бетховен достигает упомянутой высшей точки: в этих сонатах финалы усиливают, а не ослабляют драматургию образов.

Аналогичное можно наблюдать на примере развития симфонического творчества Бетховена. В третьей симфонии, с ее гениальнейшей первой частью, финал, несмотря на сильные моменты, все-таки дает некоторый спад. Напротив, в пятой симфонии спада нет — финал поистине венчает целое.

Совет

Нетрудно понять, почему не сразу пришел Бетховен к подобному «динамически-возрастающему» построению своих сонатно-симфонических форм. Ведь построение сонаты (или симфонии) как целостного комплекса образов, явилось именно историческим делом Бетховена.

Наследие Гайдна и Моцарта в целом могло научить Бетховена лишь гораздо более изолированной трактовке частей сонаты-симфонии и, в частности, гораздо более «сюитному» пониманию финала, как быстрого (в большинстве случаев, веселого) движения, замыкающего сонатное целое скорее формально-контрастно, чем сюжетно.

Вернемся, однако, к третьей части патетической сонаты. Недостатки ее, как финала, заметны уже в первой теме, которая носит нежный, камерный, скромный по звучности характер, не отвечающий бурной патетике первой части сонаты:

Но нельзя, конечно, не отметить и замечательных интонационных качеств этой темы, в которой звучат эмоции щемящей поэтической печали. Общий характер финала (как и отдельные моменты второй части) безусловно тяготеет в сторону изящных, легких, но и слегка тревожных пасторальных образов, рожденных интонациями народной песни, пастушьих наигрышей, журчаний воды и т. д. и т. п.

В фугированном эпизоде (т. 79 и д.) появляются интонации танца, разыгрывается даже маленькая буря, быстро утихающая.

Некоторые нежно диссонирующие мелодические обороты (например, перед репризой первой темы — т. 163 и д.) заставляют вспомнить о столь восхищавшей Ленца средней части (Allegretto) сонаты ор. 10 No 2).

Пасторальный, изящно-пластичный (хотя и не чуждый драматической грусти) характер музыки рондо явился, надо думать, результатом определенного намерения Бетховена — противопоставить страстям первой части элементы умиротворения.

Ведь дилемма страждущего, враждующего человечества и ласковой к человеку, благодатной природы уже весьма занимала сознание Бетховена (Позднее она стала типичной для искусства романтиков.).

Как решить эту проблему? Мы уже видели выше, что в своих ранних сонатах Бетховен не раз был склонен искать убежища от жизненных бурь под кровом неба, среди лесов и полей. Эта же тенденция врачевания душевных ран заметна и в финале патетической сонаты.

Обратите внимание

Но тем более знаменательно, что в отличие, скажем, от финала седьмой сонаты, здесь дело врачеванием не ограничивается.

В коде найден новый вывод. Ее волевые интонации показывают, что Бетховен решился стать выше потребности душевного спокойствия, что он и на лоне природы призывает к неусыпной деятельности духа, к борьбе и мужеству. Последние такты финала как бы разрешают тревоги и волнения, вызванные интродукцией первой части:

Там мрачное насилие «рока» сопровождается страдальческими вздохами. Здесь на робкий вопрос «как быть?» следует уверенный ответ мужественного, сурового и непреклонного утверждения волевого начала.

Ю. А. Кремлев
Фортепианные сонаты Бетховена →

Все нотные цитаты даны по изданию: Бетховен. Сонаты для фортепиано. М., Музгиз, 1946 (редакция Ф. Лямонда), в двух томах. Нумерация тактов дается также по этому изданию.

Запись в mp3:

Артур Шнабель
Записано 23.IV.1934

I часть — Grave — Allegro molto e con brio
II часть — Adagio cantabile
III часть — Rondo (Allegro)

Публикации

Источник: https://www.belcanto.ru/beethoven_ps_8.html

Патетическая соната. — ArtGrand

Соната была написана Бетховеном в 1798-1799 году, тогда ему было 29 лет. В процессе работы над этим произведением композитор впервые стал замечать проявление первых признаков надвигающейся глухоты. Данное произведение посвящено князю Карлу фон Лихновскому.

Сочинение состоит из трех частей. В первой части, как и в большинстве сочинений Бетховена, показано противостояние человека со своей судьбой. Человек устроен так, что не хочет смиряться с волею своей судьбы, тем самым показывая, что желает лучшей доли, нежели соглашаться с неизбежностью.

Музыка этой части носит драматический оттенок музыки XVIII века, в ней прослеживается также связь с оперными сочинениями Глюка. Медленное начало композиции носит показательный характер, которое имеет схожесть с оперной увертюрой — такое же яркое и насыщенное.

В центре событий показан человек, который умоляет свою судьбу отменить неизбежность ее воли, но к его ужасу судьба непреклонна и похожа на грозного и неподкупного судью имеющего власть выносить свой приговор.

Связь первой части с оперной увертюрой виден и в многогранности сюжета, а также его резкой противоположности. Музыка движется словно нарастающая волна и в точке кульминации похожа на огромный вал. Ей противопоставлена совершенно иная партия с проявляющимися признаками драматизма.

Казалось вот-вот и будут получены ответы на волнующие человека вопросы, но композитор выстраивает сюжетную линию так, что в завершающем моменте звучат тревожные нотки.

Вторая часть (тональность ля/бемоль мажор) несет слушателю успокоение и мир. Показывает мысли композитора размышляющего о чем-то возвышенном и весьма важном. Мелодия в своей сути несет некую сосредоточенность.

Важно

Немного спустя происходит переход в другую тональность Фа минор, тем самым возвращая нас к главной задумке произведения — противостояние человека со своей судьбой.

Однако, спустя короткое время происходит возвращение к тональности ля/бемоль мажор и теперь размышления автора становятся очевидными — он словно говорит, что судьба не сможет одолеть человека.

В третьей части произведения Бетховена есть много общего с первой — нарастающая мелодия полна тревожных и волнующих ноток. Однако, в третьей части нет тех отголосков между темами сюжета, которые имеются в первой. Поэтому в ней и нет своего рода напряжения в развития сюжета, каковое имеется вначале.

Финальная часть этой части носит менее волнительный характер, но все же в ней полно драматизма. Заканчивается данное произведение энергичной музыкой, которая носит утверждающий характер — человек, стоящий в центре сюжетной линии сонаты, не смиряется с неизбежностью своей судьбы.

Но, напротив, человек обретает мужество бросить ей вызов, тем самым показывая, что он сам творец своей жизни!

Источник: https://art-grand.by/bethovenpat.html

Ссылка на основную публикацию
Adblock
detector