Бенни гудмен: биография, лучшие композиции, интересные факты, слушать

История музыки

Бенни Гудмен (Benny Goodman) был мастером, во многом ставшим «первым» в истории джаза.

Он стал первым из джазменов, исполнявших классическую музыку. Впервые в истории джаза он пригласил в свой оркестр негритянских исполнителей Лайонела Хэмптона, Тэдди Уилсона и Чарли Крисчиена. В первый раз в истории Гудмен дал джазовый концерт в Карнеги-холле. Его бэнд оказался первым американским оркестром, совершившим поездку в СССР.

Поклонники Гудмэна прозвали его “Королем свинга” и “Патриархом кларнета”. А его вклад в развитие джаза можно сравнить только с достижениями Луи Армстронга.

Benny Goodman (полное имя Benjamin David Goodman — Бенджамин Дэвид Гудмен) родился 30 мая 1909 года в Чикаго. Его родителями были евреи – эмигранты из России. Всего в семье было 12 детей.

Показав большие музыкальные способности и желание играть, он уже в 12 лет дал свой первый концерт, а еще через два года окончательно решил, что музыка — это его призвание, и бросил школу.

Уже в четырнадцать лет будущий великий мастер кларнета зарабатывал выступлениями в чикагских барах и танцклубах.

В августе 1925 года Бенни познакомился с известным в ту пору джазменом Беном Поллаком, который взял его в свой оркестр. Там и появились первые записи будущего Короля свинга: в 1925 году в оркестре, а уже в 1928 — сольные.

В сентябре 1929 года Гудмен уходит из оркестра Поллака и переезжает в Нью-Йорк. Там он начинает свою независимую карьеру: играет в оркестрах на Бродвее, делает записи на радио, собирает небольшие инструментальные ансамбли, в которых исполняет собственные композиции.

Первой его композицией, получившей известность, стала «Oн нe cтoит твoих cлёз» («Не’s Nоt Wоrth Yоur Tеаrs»). Запись была сделана в январе 1931 года при участии певицы Скрэппи Ламберт. Это и стало началом блестящей карьеры Гудмена. В 1934 году уже 4 его композиции попадают в десятку лучших.

Вдохновленный успехом, Бенни собирает собственный джаз-бэнд.

Дебют оркестра состоялся 1 июня 1934 года, а еще через месяц инструментальная композиция Гудмена «Лyнный cвeт» (Мооn Glоw) поднялась на вершины хит-парадов.

Затем последовали «Вepь мнe» (Таkе Му Wоrd) и «Tpyбa зoвёт тaнцeвaть pэгтaйм» (Вuglе Саll Rаg). Начиная с этого времени и до начала 1940-х годов композиции Бенни все время находились в десятке лучших.

А 16 января 1938 года состоялся знаменитый концерт в Карнеги-холле. В этом же году появилась композиция Гудмена «Пoй, пoй, пoй, нo нe зaбyдь и пpo cвинг» («Sing, Sing, Sing (With a Swing)») удостоенная премии «Грэмми».

В течение всей своей карьеры Гудмен сотрудничал с большинством известнейших в ту пору звезд джаза, среди которых Марта Тилтон, Милдред Бэйли, Луиза Тобин, Пегги Ли, Хелен Форрест, Элла Фитцджеральд, Харри Джеймс, Банни Бериген, Джин Крупа, Кути Уильямс, Джи Си Хиггинботем, Рэд Норво, Биг Сид Катлетт, Пинатс Хако и другие.

Интересно, что уже будучи всемирно признанным мастером джаза, Гудмен в 1951 году брал уроки исполнительского искусства. Его учителем стал известный английский кларнетист Реджинальд Келл, приехавший в США.

В это же время он делает записи некоторых произведений классической музыки, в том числе Аарона Копленда, Франсиса Пуленка, Иоганна Брамса и Клода Дебюсси. В его репертуаре были также “Koнтpacты” (для скрипки, фортепиано и кларнета) Бартока, концерты для кларнета и симфонического оркестра Моцарта, Хиндемита и Копленда.

В 1970-е годы Гудмен собирал оркестры для разнообразных юбилейных и праздничных концертов. В 1971 году в Стокгольме был записан альбом «Бeнни Гyдмeн ceгoдня». Он стал одним из последних крупных проектов великого мастера. А незадолго до смерти Короля свинга его альбом «Пoтaнцyeм!» получил премию «Грэмми».

Бенни Гудмен ушел из жизни 13 июня 1986 года в Нью-Йорке.

Продажа камаз 65806 цена чедельный тягач на сайте. Как поставить апостиль на свидетельстве о рождении topgroup.by.

Источник: https://histmusic.ru/benny-goodman

Оркестр Бенни Гудмана в СССР — 1962 год

Летом 1962 года в СССР прошли гастроли джаз-оркестра легендарного кларнетиста Бенни Гудмана. Это был первый большой гастрольный тур звёзд американского джаза по Советскому Союзу: оркестр Гудмана провёл в СССР больше месяца и дал 32 концерта в Москве, Сочи, Тбилиси, Ташкенте, Ленинграде и Киеве.Оркестр был составлен специально под тур из первоклассных джазовых музыкантов.

Был в их числе и контрабасист Билл Кроу (Bill Crow), оставивший об этих гастролях любопытнейшие воспоминания (опубликованы в нескольких номерах бюллетеня Jazzletter в августе-ноябре 1986 года).

А недавно эта книга была переведена на русский язык, и перевод был размещен на страницах сетевой версии журнала «Джаз.Ру»: http://journal.jazz.

ru/2017/06/29/bill-crow-to-russia-without-love-01/

Бенни Гудман — на переднем плане с кларнетом, второй слева — Билл КроуЛьвиную долю своих воспоминаний Билл Кроу посвятил взаимоотношениям оркестрантов с их лидером, знаменитым Бенни Гудманом, представленным в массе характерных эпизодов довольно своеобразным, скаредным, самодурным, тщеславным типом:

«Поскольку музыка его была приятной, большинство музыкантов считало, что столь же привлекателен был и сам Гудман. Рассказы же о нём вызывают улыбку, поскольку они описывают наше изумление от раскрытия его подлинной натуры.

Они могут показаться преувеличенными для тех, кто никогда не имел дело с этим человеком непосредственно. Бенни открыто делал что угодно, чтобы оскорбить, обидеть или смутить практически всех, кто когда-либо работал у него. Он собрал немало замечательных оркестров, но имел репутацию пакостника.

За короткое время моей работы с ним я наблюдал, как он полностью деморализовал прекрасный оркестр.»

Итак, Билл Кроу — «В Россию без любви»:

…

Ко временам нашего тура в американском подсознании Россия всё ещё казалась огромной и страшной. Я не разделял общую боязнь «Красной Угрозы», но всё ещё был изумлён осознанием того, что вечнозелёные деревья, окружающие московский аэродром, выглядели так же, как и деревья в моём родном штате. Я настолько осознавал Россию как политическую сущность, что совсем забыл, что здесь точно так же растет трава и деревья и летают птицы. И, конечно же, люди были как люди. Только здания и одежда выглядели по-другому, но отличия были не более странными, чем те, которые можно увидеть во время путешествия из Нью-Йорка в Нью-Орлеан.Чем дольше мы находились там, тем больше стали замечать и больше чувствовать удручённость социально-политическим климатом в Советском Союзе; но на человеческом уровне я испытывал более непосредственное понимание людей, которых я встретил там, чем я ощущал в некоторых западноевропейских странах.У меня был экземпляр туристического руководства компании Хэммонда для России. В нём было много полезной информации и советов. Вот что можно и что нельзя делать по их списку:- Захватите побольше фотоплёнки. Нужные форматы роликов могут оказаться в дефиците.- Используйте удобную пару обуви — придётся много ходить.- Привезите пробку для раковины (универсальную плоскую) — редко имеется в наличии.- Возьмите собственное мыло для лучшего мытья.- Мойте и очищайте все сырые фрукты перед едой.- Захватите необходимые вам специальные лекарства, особенно от диареи.- Имейте в избытке бумажные салфетки. Они очень полезны. (Русская туалетная бумага скользкая и сырая. — Авт.)Не рекомендуется:- Привозить с собой любую советскую валюту — это строго запрещено.- Проводить фотосъёмку из самолетов, поездов или с мостов и т. д.- Носить на улицах шорты или купальный костюм.- Пить воду из-под крана в небольших городах.- Давать чаевые: это может быть расценено как оскорбление….Культурный атташе Терри Катерман был красивым белокурым парнем, стопроцентным американцем. В своих регулярных брифингах он обрисовывал ситуации, которые мы должны избегать и которые могут быть использованы для компрометации Соединенных Штатов, и рассказывал нам ужасные истории о журналистах и дипломатах, которым КГБ устраивал провокации, чтобы создать скандал в пропагандистских целях. Он предупредил нас никуда не ходить с русскими поодиночке, но сказал также, что не думает, что нам доведётся испытывать какие-либо особые приставания, и оказался прав.Терри заметил, что ребята в синих костюмах, которые стоят перед московской гостиницей «Ленинградская» и выглядят, как охрана универмага, на самом деле подмечают, кто говорил с нами, могут даже ходить за нами. Я много ходил один и никогда не замечал никакой слежки, но некоторых из нас сопровождали.
Под вывеской — Бенни Гудман, с контрабасом — билл КроуЯзык там был трудным, и не только потому, что слова были новыми, но также из-за кириллицы, которая используется в России. Некоторые из букв, которые используем мы, означают там совсем другие звуки. Они применяют «C» для звука S и «B» для звука V, так что, когда они говорят «Moskva» (Moscow), то пишут это «MOCKBA» (не знающий кириллической азбуки американец без вариантов читает это как «мокба». — Ред.). Они используют «P» для звука R, «H» для звука N, «E» — для YE и «Y (У)» — для ОО. Есть и другие буквенные символы со своими собственными звуками, которые были совершенно новыми для нас. Чтение даже самого простого знака было трудным. Приходилось обращаться к нашим алфавитным таблицам и медленно прощупывать каждый символ; просто чтобы убедиться, что это — русское слово, которое мы до этого уже слышали. Я упорно тренировался для того, чтобы быть в состоянии читать дорожные знаки и названия станций метро.Мы на слух подобрали достаточное количество русских фраз, чтобы иметь возможность обмениваться основными любезностями. Кроме того, у нас были удобные разговорники «Берлиц». Но мы в значительной степени зависели от приставленных к нам переводчиков. Тамара (одна из них) изъяснялась властным голосом. Смуглая, маленькая и деловитая, она была нашим гидом в Москве и развлекала нас своей интерпретацией картин в художественном музее с позиций партийной линии:— Здесь мы видим злого помещика, пьющего, чтобы загладить свою вину… На этой картине обратите внимание на жестокие глаза аристократа и добрые тёплые глаза крестьянки.
Участники оркестра и сопровождающие лица (в том числе переводчики). Второй справа — Билл КроуНекоторые из нас были очарованы жизнью в Советском Союзе больше, чем другие. Мы все критиковали еду, которую нам подавали, и правительственные ограничения, с которыми мы столкнулись, но я думаю, что люди, которых мы встречали, были приятны большинству из нас. Некоторые из нас после концертов играли джем-сешн в местных ресторанах, но допоздна ничего не было открыто. Там не было ночных клубов или круглосуточных кинотеатров, так что ночью ничего не оставалось, кроме как вернуться в гостиницу и читать, выпивать, играть в карты и поносить Бенни. Через несколько недель я заметил у нас психологическое истощение, что, вероятно, было следствием сочетания языкового барьера, ностальгии, дизентерии, усталости от путешествия и музыкального разочарования….
Джойя Шеррилл на концерте в Москве. Сзади с контрабасом — Билл Кроу. Справа можно разглядеть нос, очки и мундштук кларнета Бенни Гудмана.Джойя Шеррилл (вокалистка оркестра) в Москве произвела сенсацию. «Катюшу», довоенную популярную русскую песню, Джойя выучила на русском языке. Бенни не позволил ей исполнять «Катюшу» на первом московском концерте, но даже без неё премьер-министр Хрущёв послал ей записку, в которой говорилось о её «тёплом и замечательном» пении. Зато «Катюшу» хорошо принимали, когда Джойя пела её на последующих концертах.Единственное место, где эту песню не приняли — это Тбилиси, где аудитория топала ногами и свистела, пока Джойя не перестала петь. Это были грузины, которые не желали русской песни… Она пропустила «Катюшу» и стала петь «I’m Beginning to See the Light» с оркестром, играющим превосходную аранжировку; и вскоре грузины стали буквально складываться перед ней штабелями.Письмо в «Известиях» раскритиковало «стиль кабаре», в котором Джойя спела «Катюшу», и после этого в каждой аудитории всегда были такие, кто свистел в знак неодобрения во время её пения. В букете, присланном ей на сцену на одном концерте, была записка от русского почитателя, в которой он одобрительно отзывался о её исполнении этой песни и уверял, что свистуны — это «нанятые жлобы».
Джойя Шеррилл поет на концерте оркестра Бенни Гудмана в Москве в присутствии Никиты ХрущеваНам сказали, что поклонники джаза в Советском Союзе жаждали послушать нас, и мы были готовы к стихийным беспорядкам. Наша первая аудитория была приветливой, но не горячей. Что пошло не так? Терри Катерман объяснил, что этот концерт был событием года в Москве. Сообщение, что будет присутствовать сам Хрущёв, наделило нас официальной печатью одобрения. Московский политик, который не смог добыть пару билетов на премьеру, определенно был в самом низу иерархической лестницы. Из пяти тысяч человек в этой самой первой нашей аудитории только горстка что-то знала о джазе.
Министр культуры СССР Екатерина Фурцева на концерте Гудмана. Слева — переводчик Виктор Суходрев, справа — будущий министр культуры СССР Пётр Демичев.На почётных местах находились: премьер-министр Никита Хрущёв и посол США Льюэллин Томпсон с жёнами, Анастас Микоян и другие высокопоставленные советские официальные лица. После первого номера все смотрели на Хрущёва, дабы убедиться, что он аплодирует, прежде чем примкнуть к нему. Премьер-министр и его жена в антракте удалились, отослав за кулисы свои поздравления и извинения.В двух оставшихся московских концертах этой недели мы почувствовали более горячий приём более знающих людей, так как чиновники уступили место джаз-фэнам. Когда в течение последней недели тура мы играли в московском Дворце Спорта на пятнадцать тысяч мест, реакция аудитории была такой, о какой мы только могли мечтать.Москва была более строгой, чем другие города России, которые мы посетили. Золотые купола храмов Кремля, а также праздничные цвета и причудливые формы башен собора Василия Блаженного на Красной площади навевают мысли о ярмарке или парке развлечений, но повсюду чувствовалась тяжёлая рука власти. Москвичи, которые говорили с нами на улице, посматривали при этом через плечо. Такое поведение не было так заметно в других городах, где мы побывали. Всего за несколько лет до этого контакты с иностранцами в Москве были запрещены полностью.Однажды, осматривая город, я обратил внимание на полицейского, который регулировал дорожное движение. Проходя мимо, я увидел, как он дал свисток проезжавшему автомобилю. Я не видел, чтобы водитель сделал что-то неверно. Он проехал почти квартал, когда услышал свисток, но остановился сразу же, припарковался у тротуара и побежал назад, чтобы узнать, что хотел полицейский. В этом заключается для меня разница между Москвой и Нью-Йорком. Здесь власть имущие властвуют над жизнью людей до степени, какую у нас трудно представить.Во время прогулок по Москве некоторых из нас заворачивали, когда мы направлялись в сторону старых районов с оштукатуренными деревянными домами. Наши российские гиды хотели, чтобы мы фотографировали только новые здания. Они, кажется, боялись, что мы привезём домой доказательства их «отсталости». Они указывали с гордостью на новые постройки, некоторые из которых, как гостиница «Ленинградская», где мы останавливались, были двадцатипятиэтажными «небоскрёбами» Но большинство из них были жилыми домами и офисными зданиями, которые не представляли особого архитектурного интереса. Многие из новых зданий были окружены проволочной сеткой, закреплённой выше первого этажа для защиты пешеходов от удара облицовочной фасадной плиткой, которая отваливалась после суровых холодных зим.С помощью наших гидов мы посетили Кремль, художественные музеи, универмаг ГУМ и богато украшенные станции метро. Но у нас не получалось свободно пообщаться с русскими людьми, пока мы не покинули Москву и не улетели на юг, в Сочи, на Чёрное море. Сочи выглядел как средиземноморский курорт, но всего лишь с двумя доступными публике гостиницами. Остальными зданиями были санатории, построенные различными профсоюзами и находящиеся в ведении Министерства здравоохранения. Работники, которые заработали отпуск, получали там медицинское обследование и здоровое питание, а также неделю на берегу моря.Мы играли в концертном зале под открытым небом, вмещающем около тысячи семисот человек. Над боковыми стенами видны были люди, сидящие на ветвях деревьев, чтобы хоть краем глаза увидеть нас.Власти в Сочи явно нервничали из-за нас. Служба безопасности стерегла дверь на сцену. Они задержали одного фэна, который записывал интервью с некоторыми из нас, и отобрали у него плёнку.Пляж в Сочи был сплошным разочарованием. Вода почти невыносимо холодная, и песка не было вообще. Узкий пляж был покрыт камнями величиной с бейсбольный мяч (всякому американцу понятно, что речь о предметах диаметром около 7,5 см. — Ред.). Если вы хотели лечь загорать, то должны были воспользоваться одним из деревянных лежаков, которые были под рукой и сложены в штабели. Зайти в воду было трудно из-за камней под ногами. Люди на пляже очень интересовались нами и гораздо меньше боялись говорить с нами, чем народ в Москве. Когда рядом не было переводчиков, всегда отыскивался кто-то, кто говорил по-английски достаточно, чтобы сделать общение возможным.
Джойя Шеррилл в окружении советских пляжников в Сочи

Источник: https://sagittario.livejournal.com/553810.html

Benny Goodman (Бенни Гудмен) / Биография

Benny Goodman (30.05.1909 — 13.06.1986)

  Известный в народе как «король свинга», Бенни Гудмен был больше чем просто великий кларнетист и руководитель джаз-оркестра. Гудмен создавал ансамбли, известные своей удивительной сплоченностью и интеграцией (как в музыкальном, так и в расовом плане).

Он пользовался огромным общественным влиянием, поскольку принимал чернокожих музыкантов в свои джаз-банды во времена сильнейшего фанатизма и сегрегации.

Гудмен делал крупные заказы величайшим композиторам своей эпохи, в том числе Беле Бартоку, Паулю Хиндемиту и Аарону Копленду, исполнял и записывал произведения Леонарда Бернстайна, Игоря Стравинского, Иоганнеса Брамса, Карла Марии фон Вебера и многих других.

Его виртуозные соло стали для кларнетистов примером для подражания. Гастролируя, Бенни Гудмен познакомил со своим уникальным классическим свингом аудитории в Азии и России, подняв свою особую манеру джазового исполнения на международный уровень.

    Бенни Гудмен (полное имя Бенджамин Дэвид Гудмен) родился в семье еврейских иммигрантов из России Давида Гутмана (эмигранта из Варшавы) и Доры Резинской-Гутман (по другим данным Гризинской или Гринской, из Ковно), был восьмым из двенадцати детей. На кларнете научился играть в 10 лет. Брал частные уроки музыки. В 1925, поступив в оркестр Б.

Поллака, выступал с ним в Калифорнии, Чикаго и Нью-Йорке (вместе с Гленном Миллером, Дж. Макпартлэндом, Джеком Тигарденом). В декабре 1926 впервые записался на пластинки. В 1929 участвовал в постановке мюзиклов Джорджа Гершвина в нью-йоркских театрах. В это же время начал заниматься аранжировкой и композицией.

В дальнейшем развернул активную деятельность в качестве свободного художника в многочисленных театральных и танцевальных оркестрах, на радио и студиях звукозаписи, сотрудничал с джазовыми коллективами и отдельными музыкантами.В 1931 организовал театральный оркестр, участвовавший в ревю Free For All (всего состоялось 15 представлений), потом работал в мюзик-холле на Бродвее.

Именно с ним связаны кульминационный пик расцвета оркестрового свинга и титул Гудмена — «король свинга», которого он был удостоен прессой и поклонниками. В том же году гудменовский биг-бэнд принял участие в серии музыкальных радиопрограмм «Let's Dance» («Потанцуем»), финансировать которую взялась крупная бисквитная фирма.

Название радиосериалу дала одноименная музыкальная пьеса, служившая своеобразной музыкальной заставкой оркестра Гудмена. Для широких масс слушателей она стала символом свинга. Сам термин «свинг» впервые вошел в массовый обиход в связи с этими концертами, он использовался ведущими вместо термина «джаз».

Концерты давались каждую субботу и продолжались с 11 часов утра до 2-х часов ночи; 53 радиостанции транслировали их на всю страну. «Стартовым капиталом» оркестра Гудмена стали 36 готовых аранжировок, написанных Ф. Хендерсоном. Воздействие этой музыки на белую публику в изысканно-элегантной гудменовской интерпретации было ошеломляющим.

Негритянские оркестры, существовавшие еще с середины 1920-х годов, не могли конкурировать (особенно в период экономического кризиса) с многочисленными коммерческими свинг-бэндами белых, и широкие массы не знали их.

Записи его комбо (в которых он предоставил негритянским солистам ведущие роли) нередко признаются даже более удачными и интересными, чем биг-бэндовые образцы, с точки зрения джазовой специфики и качества свинга. Представляют интерес и его опыты использования комбо не только как самостоятельного импровизирующего ансамбля, но и в сочетании с биг-бэндовым окружением.

Одним из первых Гудмен ввел в малый ансамбль вибрафон в амплуа ведущего солирующего инструмента (1936), а несколько позднее — электрогитару (1939).Гудмен стал первым джазменом, который добился успеха и в классическом музыкальном жанре.

С именем Гудмена связаны и первые филармонические концерты джаза, начало которым положил знаменательный концерт в нью-йоркском Карнеги-Холле в 1938, ранние эксперименты в области свинговой стилизации музыки барокко (датой рождения барок-джаза считается 1937, когда состоялось исполнение джазовыми музыкантами Двойного концерта d-moll Баха).

Кроме того, написал книгу «The Kingdom of Swing» («Королевство свинга», совместно с Ирвингом Колодиным, 1939). Автор многочисленных музыкальных произведений, в том числе Lullaby In Rhythm, Don't Be That Way (с Эдгаром Сэмпсоном), Flyin' Home (с Л. Хэмптоном), Soft Winds, Air Mail Special, и др.За свою долгую 60-летнюю жизнь Гудмен получил несметные награды, охватывая почетную докторскую уровень от Йельского университета и медаль от консерватории «Пибоди».   Роль Гудмена в истории джаза трудно переоценить: он помог многим негритянским музыкантам добиться общественного признания, расширил сферу сольной импровизации в биг-бэнде, в большой мере способствовал сохранению и развитию традиций хот-джаза в рамках свингового стиля, обогащению выразительных ресурсов биг-бэнда и камерного джазового ансамбля. За свои заслуги Гудмен удостоился прозвища «король свинга» («King of Swing»).

  Он умер во сне 13 июня 1986 года, после репетиции в Lincoln Center .

Источник: http://bigjazzbook.ru/zbio/benny_goodman/benny_goodman.shtml

Бенни Гудмен

Бенни Гудмен – одна из ключевых фигур в истории джазовой музыки; одно лишь прозвище 'Король свинга' говорит, что персоной Гудмен был знаковой. Как же сын бедных евреев из России сумел прославиться на всю Америку и навсегда завоевать себе место в истории мировой музыки?

Родился Гудмен в Чикаго (Chicago); был он 9-м из 12 детей бедных еврейских иммигрантов из Российской империи.

Когда Бенни было всего 10, отец записал его и двух его старших братьев в музыкальный кружок одной из местных синагог.

м; в 1922-м он поступил в одну из чикагских старших школ, в 1923-м стал членом музыкального профсоюза. Уже в 14 лет Бенни играл в команде легендарного Бикса Байдербека (Bix Beiderbecke).

В 16 лет Гудмен числился в одной из известнейших группы Чикаго, Оркестре Бена Поллака (Ben Pollack); в 1926-м Бенни удалось впервые записаться в составе группы, а в 1928-м – выпустить первую самостоятельную запись.

В конце 20-х и начале 30-х Гудмен а

ктивно выступал в Нью-Йорке (New York City); по большей части работал в этот период он с Беном Поллаком.

чь начинающему коллеге мог многим. Официально их союз начал работать с 1932-го; увы, особой популярности добиться ему не удалось.

В конце 1937-го публицист Гудмена Уинн Натансон (Wynn Nathanson) решил привлечь к своему подопечному новую порцию внимания; по его задумке, Гудмену и его команде следовало сыграть в нью-йоркском Карнеги-Холл. Бенни мог стать первым лидером джаз-группы, выступившим на этой сцене; сначала он явно колебался п

о поводу этой идеи, однако произведенный анонсами фурор его переубедил.

Концерт прошел 16 января 1938-го; билеты (из расчета на 2760 мест) были распроданы за несколько недель до мероприятия, причем по цене сравнительно высокой. По сей день мероприятие это считается одним из ключевых в истории джаз-музыки в целом; после долгих лет стиль этот наконец-то был в полной мере воспринят широкой публикой.

Неожиданно полезным приобретением дл

я команды Гудмена оказался Чарли Кристиан (Charlie Christian).

Изначально к идее использования в своей команде электрической гитары Гудмен относился, мягко говоря, скептически; помимо этого, Кристиан не понравился ему еще и своим стилем.

Джон Хэммонд (John Hammond) буквально заставил Гудмена дать Кристиану шанс; последовавшее 45-минутное выступление заложило основу крепкому двухгодичному сотрудничеству.

Некоторое время дела Гудмена ш

и отлично, однако к середине 40-х популярность больших групп начала спадать, да и свинг перестал быть столь уж популярным. Гудмен, однако, не отчаялся; он продолжал играть свинг, бибоп и кул-джаз. В бибопе, впрочем, Бенни со временем разочаровался; новым источником вдохновения для него стала классика.

25 апреля 1938-го Бенни записал одну из композиций Моцарта вместе с 'Budapest Quartet'; дебют оказался успешным, и Гудмен начал разви

вать успех. Увы, дела его упорно отказывались налаживаться; даже идея совместной работы с самим Луи Армстронгом (Louis Armstrong) закончилась провалом – музыканты вдребезги рассорились в самом начале работы.

Источник: http://facecollection.ru/people/benni-gudmen

Бенни Гудмен

Бенни Гудмен (иногда: Гудман; полное имя Бенджамин Дэвид Гудмен, англ. Benjamin David Goodman) (30 мая 1909, Чикаго — 13 июня 1986, Нью-Йорк), джазовый кларнетист и дирижёр, имевший прозвище «Король свинга».

Родился в семье еврейских иммигрантов из Российской империи Давида Гутмана (из г.

Белая Церковь) и Доры Резинской-Гутман (по другим данным Гризинской или Гринской, из Ковно).

Играть на кларнетеон начал в десять лет, а уже через два года состоялся первый концерт с его участием. В четырнадцать лет Гудмен, решив посвятить свою жизнь музыке, бросил школу.

Начало творческого пути 

В августе 1925 года, в возрасте 16 лет, он начал играть в оркестре Бена Поллака, с которым он сделал ряд записей в 1926—1927 годах. Первые записи Гудмена под его собственным именем относятся к началу 1928 года.

В сентябре 1929 года Гудмен покидает оркестр Поллака и перебирается в Нью-Йорк, где начинает карьеру свободного музыканта. Он записывается на радио, играет в оркестрах бродвейских мюзиклов, создаёт собственные композиции и сам же их исполняет совместно с первыми самостоятельно созданными небольшими инструментальными ансамблями.

Первая его композиция, ставшая известной широкой публике, называлась «Он не стоит твоих слёз» («He’s Not Worth Your Tears») и была записана в январе 1931 года компанией «Мелотон рекордс» с участием певицы Скрэппи Ламберт.

В конце 1933 года Гудмен подписал контракт со звукозаписывающей компанией «Коламбия рекордс», и уже в начале 1934 года его композиции «Разве она не счастлива?» («Ain’t Cha Glad?», пел Джек Тигарден), «Шотландский рифф» («Riffin’ the Scotch», вокал — Билли Холидей) и «Папаша» («Ol’ Pappy», пела Милдред Бэйли), а весной «Я не лентяй, я просто мечтаю» («I Ain’t Lazy, I’m Just Dreamin’», также с участием Джека Тигардена) попали в десятку самых популярных.

Успех. Создание собственного джаз-оркестра 

Успех «Лунного света» повторили композиции «Верь мне» (Take My Word) и «Труба зовёт танцевать рэгтайм» (Bugle Call Rag).

После окончания контракта с мюзик-холлом Гудмен был приглашён на радио NBC вести субботнее ночное шоу «Потанцуем!» (Let’s Dance).

За полгода работы Гудмена на радио его записи ещё одиннадцать раз попадали в десятку лучших, в том числе и после того, как Гудмен стал работать со звукозаписывающей компанией «RCA Victor».

Начало «Эры свинга» 

Время для США было суровое, на дворе бушевала Великая депрессия.. Чтоб заработать на жизнь и содержание оркестра, Гудмен решил предпринять гастрольную поездку по США летом 1935 года. Т.к.

денег на аренду гастрольного автобуса не было, поездка через весь континент была совершена на личных автомобилях музыкантов.

По пути следования через городки Среднего Запада концерты оркестра не пользовались особой популярностью — глубинка, залы были почти пустые, а несколько раз наниматели попросту прекращали концерт, т.к. желали слышать от оркестра лишь обычную для того времени танцевальную музыку, а не свинг.

Видя все это, барабанщик в паузе воскликнул: «Ребята, какого черта мы делаем? Если это наш последний концерт, давайте сыграем его так, как бы нам не стыдно было себя проводить», и они заиграли свой свинг — в полную силу, со всей мощью и необузданностью. Публика взвыла от восторга — ведь именно этого они и ждали, ради этого пришли, т.к.

все были знакомы с музыкой Гудмена по радио-передаче «Потанцуем!».

Этот концерт 21 августа 1935 года в танц-зале ПАЛОМАР стал настоящим триумфом Гудмена, после которого он в одночасье стал звездой. Эта дата считается началом «Эры свинга».

Через некоторое время Гудмен переезжает в Чикаго, где совместно с певицей Хелен Уорд создаёт ряд сочинений, ставших настоящимишлягерами своего времени, неоднократно попадавшими на первые строчки хит-парадов:

• «Это было так давно» («It’s Been So Long»)
• «Хороший парень» («Goody-Goody»)
• «Слава Любви» («The Glory of Love»)
• «Эти мелочи напоминают мне о тебе» («These Foolish Things Remind Me of You»)
• «Ты против меня с моим же оружием» («You Turned the Tables on Me»)

Гудмена вновь приглашают на радио в передачу «Караван верблюдов», а в октябре 1936 года его оркестр впервые появляется на телевидении. В это же время Гудмен возвращается в Нью-Йорк.

Пик карьеры 

В 1937 году произведения Гудмена (в том числе «Поцелуи этого года» — «This Year’s Kisses») в очередной раз оказываются в числе наиболее популярных (не в последнюю очередь благодаря участию в их исполнении Эллы Фицджеральд и Маргарет МакКрэй, а также трубача Гарри Джеймса). В декабре того же года его оркестр снова снимается в фильме «Отель Голливуд».

В танцзале «Савой», который посещали обычно цветные, в то время проводились «Битвы джаз-бэндов», где оркестр черного джаз-мена, виртуоза-барабанщика Чика Уэбба часто брал вверх над соперниками. Чувствую себя на коне, Гудмен, как представитель белого джаза, бросает вызов Чику Уэббу.

Город пестрит афишами о предстоящей музыкальной дуэли, называемой в печати не иначе как «дуэль столетия». И вот, в назначенный вечер, танцзал «Савоя» забит битком 4000 слушателей, еще 5000 толпятся на улице, не желая расходиться, надеясь все же попасть внутрь..

Это было нечто! Никогда доселе публика не слышала ничего подобного, воздух был наэлектризован до невозможности, музыканты выпрыгивали из кожи! Не смотря на всю слаженность и виртуозность игры музыкантов оркестра Гудмена, оркестр Чика Уэбба был в тот вечер недосягаем..

Сами музыканты Гудмена безутешно махали рукой, когда начиналась партия оркестра Уэбба, настолько они были сильны.. К сожалению, данная дуэль — почти забытый факт из истории коллектива Гудмена.

Источник: https://nekropole.info/ru/Benni-Gudmen