Песенный цикл Шуберта «Зимний путь»
Созданный в 1827 году, то есть спустя 4 года после «Прекрасной мельничихи», второй песенный цикл Шуберта стал одной из вершин мировой вокальной лирики. То обстоятельство, что «Зимний путь» завершен всего за год до смерти композитора, позволяет рассматривать его как итог работы Шуберта в песенных жанрах (хотя его деятельность в области песни продолжалась и в последний год жизни).
Главная мысль «Зимнего пути» отчетливо акцентируется в первой же песне цикла, даже в первой ее фразе: «Чужим пришел сюда я, чужим покинул край». Эта песня – «Спокойно спи» – выполняет функцию вступления, поясняя слушателю обстоятельства происходящего.
Драма героя уже свершилась, его судьба предопределена с самого начала. Он больше не видит своей неверной возлюбленной и обращается к ней лишь в мыслях или в воспоминаниях.
Внимание композитора сконцентрировано на характеристике постепенно возрастающего психологического конфликта[1], который, в отличие от «Прекрасной мельничихи», существует с самого начала.
Новый замысел, естественно, требовал иного раскрытия, иной драматургии. В «Зимнем пути» нет выделения завязки, кульминации, переломных моментов, отделяющих «восходящее» действие от «нисходящего», как это имело место в первом цикле.
Вместо этого возникает как бы сплошное нисходящее действие, неотвратимо ведущее к трагическому итогу в последней песне – «Шарманщик»[2]. Вывод, к которому приходит Шуберт (вслед за поэтом), лишен просвета. Вот почему преобладают песни скорбного характера.
Известно, что сам композитор назвал этот цикл «ужасными песнями».
Вместе с тем, музыка «Зимнего пути» отнюдь не однопланова: образы, передающие различные грани страданий героя, отличаются разнообразием. Их диапазон простирается от выражения предельной душевной усталости («Шарманщик», «Одиночество»,
Вместе с тем, музыка «Зимнего пути» отнюдь не однопланова: образы, передающие различные грани страданий героя, отличаются разнообразием. Их диапазон простирается от выражения предельной душевной усталости («Шарманщик», «Одиночество», «Ворон») до отчаянного протеста («Бурное утро»). Шуберт сумел придать каждой песне индивидуализированный облик.
Кроме того, поскольку главный драматургический конфликт цикла составляет противопоставление безрадостной действительности и светлой мечты, многие песни окрашены в теплые тона (например, «Липа», «Воспоминание», «Весенний сон»).
Правда, при этом композитор подчеркивает иллюзорность, «обманчивость» многих светлых образов. Все они лежат вне реальности, это всего лишь сновидения, грезы (то есть обобщенное олицетворение романтического идеала).
Не случайно подобные образы возникают, как правило, в условиях прозрачной хрупкой фактуры, тихой динамики, нередко обнаруживают сходство с жанром колыбельной[3].
Часто противопоставление мечты и реальности предстает как внутренний контраст в рамках одной песни. Можно сказать, что музыкальные контрасты того или иного рода содержатся во всех песнях «Зимнего пути», кроме «Шарманщика». Это – очень важная деталь второго шубертовского цикла.
Существенно, что в «Зимнем пути» совершенно отсутствуют примеры простой куплетности. Даже в тех песнях, для которых композитор избирает строгую строфичность, сохраняя основной образ на всем протяжении («Спокойно спи», «Постоялый двор», «Шарманщик»), содержатся контрасты минорных и мажорных вариантов основных тем.
Композитор сталкивает глубоко различные образы с предельной остротой. Наиболее яркий пример – «Весенний сон».
«Весенний сон» (Frühlingstraum)
Песня начинается с изложения образа весеннего цветения природы и любовного счастья. Вальсообразное движение в высоком регистре, A-dur, прозрачная фактура, тихая звучность – все это придает музыке характер очень легкий, мечтательный и, вместе с тем, призрачный. Морденты в фортепианной партии подобны птичьим голосам.
Внезапно развитие этого образа обрывается, уступив место новому, исполненному глубокой душевной боли и отчаяния. Он передает внезапное пробуждение героя и возвращение его к реальности.
Мажору противопоставляется минор, неспешному развертыванию – ускоренный темп, плавной песенности – короткие речитативные реплики, прозрачным арпеджио – резкие, сухие, «стучащие» аккорды.
Драматическое напряжение нарастает в восходящих секвенциях до кульминационного ff.
Заключительный 3-й эпизод носит характер сдержанной, полной смирения грусти. Таким образом, возникает открытая контрастно-составная форма типа АВС. Далее вся цепь музыкальных образов повторяется, создавая сходство с куплетностью. Подобного сочетания контрастного развертывания с куплетной формой в «Прекрасной мельничихе» не было.
«Липа» (Der Lindenbaum)
В ином соотношении находятся контрастные образы в «Липе». Песня изложена в контрастной 3хчастной форме, полной эмоциональных «переключений» от одного состояния к другому. Однако в отличие от песни «Спокойно спи», контрастные образы находятся в вариантной зависимости друг от друга.
В фортепианном вступлении возникает триольное кружение 16-х на pp , которое ассоциируется с шелестом листвы и дуновением ветерка. Тематизм этого вступления самостоятелен и в дальнейшем подвергается активному развитию.
Ведущий мажорный образ «Липы» – это воспоминание героя о счастливом прошлом. Музыка передает настроение тихой светлой грусти по чему-то невозвратно ушедшему (сходство с «Колыбельной ручья» из «Прекрасной мельничихи» в той же тональности E-dur)[4].
В целом первый раздел песни состоит из двух строф. Вторая строфа представляет собой минорный вариант первоначальной темы. К концу I-го раздела вновь восстанавливается мажор.
Подобные «колебания» мажора и минора являются очень характерной стилевой особенностью музыки Шуберта.
Во втором разделе вокальная партия насыщается речитативными элементами, а фортепианное сопровождение становится более иллюстративным. Хроматизация гармонии, гармоническая неустойчивость, колебания динамики передают бушевание зимней непогоды. Тематический материал этого фортепианного сопровождения не новый, это вариант вступления к песни.
Реприза песни варьирована.
Сравнение с «Прекрасной мельничихой»
Драматизация песен сказалась и на музыкальном языке цикла «Зимний путь». По сравнению с «Прекрасной мельничихой» здесь:
- Усложняется, становится более характеристичным фонизм гармоний. Используются альтерированные септаккорды («Весенний сон»), увеличенное трезвучие («Ворон», «Блуждающий огонек»), усиливается роль переменных функций. Растет значение терцовых и секундовых тональных сдвигов, мажоро-минорных сопоставлений.
- Возрастает значение фортепианной партии. Шуберт развивает здесь принцип «разделения функций» между партиями голоса и фортепиано, найденный еще в «Гретхен за прялкой». Очень часто фортепиано выполняет «сковывающую», «сдерживающую» роль.
- Более разнообразной становится мелодико-интонационная сфера, однако при этом одновременно усиливаются и связи между отдельными песнями:
- интонационные – многократно встречаются секундовые интонации вздохов (bVI – V или V – bVI – V), а также мотив V – ↑ III – II – #VII – I в миноре;
- ритмические. Во многих песнях присутствует скрытая маршевость, ритм шага, ассоциирующийся с образом странника («Спокойно спи», «Одиночество», «Путевой столб», «Бодрость»);
- тональные. В цикле имеется 2 тональных центра – «ля» и «до». Тональное развитие совершается вокруг одного или другого из них.
Источник: http://musike.ru/index.php?id=52
«Зимний путь» Франца Шуберта
Запись сделана в Концертном зале Мариинского театра на концерте фестиваля «Звезды белых ночей» 15.07.2013 (к сожалению на первом из пяти фрагментов немного дрожит изображение, это связано с условиями записи). Меццо-сопрано Алис Кут и пианист Кристиан Блэкшоу исполняют фрагменты вокального цикла «Зимний путь» Франца Шуберта.
Композитор предназначал цикл для исполнения мужским голосом, в данном случае редкое исполнение цикла меццо-сопрано (кроме Элис Кут «Зимний путь» исполняли Нина Дорлеак и Лотте Леман (обе — сопрано)). В фильме звучат последние пять композиций («Путевой столб», «Постоялый двор», «Смелость», «Мнимые солнца», «Шарманщик»).
История создания
Свой второй вокальный цикл Шуберт создал в предпоследний год жизни, полный печальных событий. Композитор утратил всякую надежду на издание своих сочинений в Германии и Швейцарии.
В январе он узнал, что очередная попытка получить постоянное место, чтобы иметь твердый заработок и свободно творить, не увенчалась успехом: в должности придворного вице-капельмейстера Венской оперы ему предпочли другого.
Решив участвовать в конкурсе на значительно менее престижную должность второго вице-капельмейстера театра венского предместья «У Каринтийских ворот», он не смог получить и ее — то ли потому, что сочиненная им ария оказалась слишком трудной для участвовавшей в конкурсе певицы, а Шуберт отказался что-либо менять, то ли из-за театральных интриг.
Утешением стал отзыв Бетховена, который в феврале 1827 года познакомился с более чем полусотней шубертовских песен.
Вот как об этом рассказывал первый биограф Бетховена Антон Шиндлер: «Великий мастер, не знавший до того и пяти песен Шуберта, был поражен их количеством и никак не хотел поверить в то, что Шуберт к этому времени создал уже более пятисот песен…
С радостным воодушевлением он неоднократно повторял: «Действительно, в Шуберте живет Божья искра!»» Однако взаимоотношения двух великих современников не получили развития: месяц спустя Шуберт стоял у гроба Бетховена.
Все это время, по воспоминаниям одного из друзей композитора, Шуберт «был мрачно настроен и казался утомленным. На мой вопрос, что с ним, он ответил только: «Вы скоро услышите и поймете». Однажды он сказал мне: «Приходи сегодня к Шоберу (ближайшему другу Шуберта. — А. К.). Я вам спою несколько ужасных песен.
Они меня утомили сильнее, чем какие-либо другие песни». И он спел нам трогательным голосом весь «Зимний путь». До конца мы были совершенно озадачены мрачным настроением этих песен, и Шобер сказал, что ему понравилась только одна песня — «Липа». Шуберт на это возразил только: «Мне эти песни нравятся больше всех».
«Зимний путь» написан на стихи известного немецкого поэта-романтика Вильгельма Мюллера (1794—1827). Сын портного, он так рано обнаружил поэтический дар, что уже к 14 годам составил первый сборник стихотворений.
Рано проявились и его свободолюбивые взгляды: в 19 лет, прервав учебу в берлинском университете, он добровольцем участвовал в освободительной войне против Наполеона. Славу Мюллеру принесли «Греческие песни», в которых он воспел борьбу греков против турецкого гнета.
Стихи Мюллера, нередко называемые песнями, отличаются большой напевностью. Сам поэт часто представлял их с музыкой, и его «Застольные песни» распевались по всей Германии.
Мюллер обычно объединял стихотворения в циклы, связанные образом героини (прекрасная кельнерша, прекрасная мельничиха), определенной местностью либо излюбленной романтиками темой странствий. Он и сам любил путешествовать — посетил Вену, Италию, Грецию, каждое лето совершал пешие походы по разным краям Германии, подражая средневековым странствующим подмастерьям.
Первоначальный план «Зимнего пути» возник у поэта, вероятно, еще в 1815—1816 годы. В конце 1822-го в Лейпциге были изданы «Песни странствий Вильгельма Мюллера. Зимний путь. 12 песен».
Еще 10 стихотворении публиковались в бреславльской газете 13 и 14 марта следующего года.
И, наконец, в изданной в Дессау в 1824 году второй книге «Стихотворений из бумаг, оставленных странствующим валторнистом», «Зимний путь» состоял из 24 песен, расположенных в другой последовательности, нежели прежде; две, написанные последними, стали №15 и №6.
Шуберт использовал все песни цикла, но порядок их иной: первые 12 точно следуют первой публикации стихотворений, хотя писал их композитор значительно позднее последней публикации — они помечены в шубертовской рукописи февралем 1827 года.
Познакомившись с полным изданием стихотворений, Шуберт в октябре продолжил работу над циклом.
Он еще успел увидеть изданной 1-ю часть, опубликованную в венском издательстве в январе следующего года; в объявлении, извещавшем о выходе песен, говорилось: «Каждый поэт может желать себе счастья быть так понятым своим композитором, быть переданным с таким теплым чувством и смелой фантазией…» Над корректурой 2-й части Шуберт работал в последние дни жизни, используя, по воспоминаниям брата, «недолгие просветы сознания» во время смертельной болезни. 2-я часть «Зимнего пути» вышла в свет через месяц после смерти композитора.
Еще при жизни Шуберта песни «Зимнего пути» звучали в домах любителей музыки, где, как и другие его песни, пользовались популярностью. Публичное же исполнение состоялось лишь однажды, за несколько дней до издания, 10 января 1828 года (Вена, Общество любителей музыки, песня №1, «Спокойно спи»). Показательно, что исполнителем выступил не профессиональный певец, а профессор университета.
Музыка
«Зимний путь» — один из самых крупных циклов, он состоит из 24 песен. Какое-либо развитие сюжета отсутствует, странствия героя не имеют ни начала, ни конца. Мрачные настроения утверждаются уже в №1 и господствуют до последнего. Лишь изредка их озаряют светлые воспоминания, ложные надежды, и по контрасту жизнь становится еще мрачнее.
Мрачна и окружающая героя природа: снег, покрывший всю землю, замерзший ручей, блуждающий огонек, заманивающий в глухие скалы, ворон, ожидающий смерти странника. В спящей деревне героя встречает лишь лай цепных псов, путевой столб указывает туда, откуда нет возврата: дорога приводит на кладбище.
Простота мелодии и формы сближает песни цикла с народными.
Перевод стихов Вильгельма Мюллера
20. Der Wegweiser (Путевой столб).
Люди идут вдоль широких дорог.
Путевые столбы указывают на деревни и города.
Не совершив никакого преступленья,
Почему я избегаю легких путей? Почему сторонюсь всех людей?
Почему иду через горы и снег? Иду без отдыха и усталости в одиночестве,
Пустынная тропа передо мной.
Единственный указатель направляет в страну,
Из которой никто не возвращался.
21. Das Wirtshaus (Постоялый двор).
Дорога ведет к кладбищу. Здесь найду я приют.
Здесь утомленный путник обретет покой.
Неужели все комнаты заняты На этом постоялом дворе?
Ты отвергаешь меня, о, беспощадная гостиница?
Что ж, тогда в путь, и вперед, и вверх, и нет ходу назад…
22. Mut (Смелость).
Когда снег мне летит в лицо, не прячу лицо я вниз.
Если сердце горит в груди, я пою светло и смело.
Не слушай, что говорит тебе страх,
Не верь своим жалобам на судьбу, жалобы для дураков!
Смело в бой! Против ветра и снега!
Если Бог нам не в помощь на свете – сами мы боги себе.
23. Die Nebensonnen (Мнимые солнца).
Я видел три солнца на небе.
И долго, долго светили они.
Долго, долго не оставляли они меня.
Но нет, вы – не мои солнца!
Идите, ищите другую мишень для вашего обмана!
Пусть два солнца исчезнут…
Пусть упадет третье, настоящее,
И настанет тьма –
Я буду лучше чувствовать себя в ночи!
24. Der Leiermann (Шарманщик).
На ледяной околице босой старик на льду,
Качаясь и смотря в никуда, крутит шарманку.
Его блюдце пусто.
Никто не внимает ему, никто не смотрит на него, лишь изредка лают собаки.
Он не слышит их, он не слышит зимы, он не слышит себя…
Чудной музыкант! Не пойти ли мне с тобой?
Может быть, мой голос сольется с голосом твоей шарманки?
Источник: http://history344.blogspot.com/2013/07/blog-post_16.html
Шуберт. Вокальный цикл «Зимний путь»
Если «Прекрасная мельничиха» проникнута поэзией молодости, то второй цикл из двадцати четырех песен — «Зимний путь», написанный четырьмя годами позже окрашен трагическим настроением. Весенний юношеский мир уступает место тоске, безнадежности и мраку, так часто наполняющим душу композитора в последние годы его жизни.
Юноша, отвергнутый богатой невестой, покидает город. В темную осеннюю ночь он начинает свой одинокий и бесцельный путь. Песня «Спокойно спи», являющаяся прологом цикла принадлежит к наиболее трагичным произведениям Шуберта. Пронизывающий музыку ритм равномерного шага вызывает ассоциации с образом уходящего человека:
Скрытая маршевость присутствует и в ряде других песен «Зимнего пути», заставляя ощущать неизменный фон — поступь одинокого путника *.
Композитор вносит тончайшие вариационные изменения в куплеты романса «Спокойно спи», гениально простого и исполненного глубокого чувства. В последнем куплете, в момент душевного просветления, когда страдающий юноша желает своей возлюбленной счастья, минорный лад сменяется мажорным.
Картины мертвой зимней природы сливаются с тяжелым душевным состоянием героя. Даже флюгер над домом возлюбленной кажется ему символом бездушного мира («Флюгер»). 3имнее оцепенение усиливает его тоску («Застывшие слезы», «Оцепенение»).
Выражение страдания достигает необычайной остроты. В песне «Оцепенение» чувствуется бетховенский трагизм. Стоящее у входа в город дерево, свирепо терзаемое порывом осеннего ветра, напоминает о невозвратно исчезнувшем счастье («Липа»).
Изображение природы насыщается все более мрачными, зловещими красками.
Образ ручья получает здесь иной смысл, чем в «Прекрасной мельничихе»: растаявший снег ассоциируется с потоком слез («Водный поток»), замерзший ручей отражает душевную окаменелость героя («У ручья»), зимняя стужа наводит на воспоминания о былой радости («Воспоминания»).
В песне «Блуждающий огонек» Шуберт погружается в сферу фантастических, жутких образов.
Переломным моментом в цикле является песня «Весенний сон». Ее контрастные эпизоды олицетворяют столкновение мечты и действительности. Страшная жизненная правда развеивает прекрасный сон.
Отныне впечатления всего пути проникнуты безнадежностью. Они приобретают обобщенный трагический характер. Вид одинокой сосны, одинокой тучи усиливает чувство собственной отчужденности («Одиночество»).
Радостное чувство, возникшее непроизвольно от звука почтового рожка, мгновенно угасает: «Письма не будет для меня» («Почта»). Утренний иней, посеребривший волосы путника, напоминает седины и вызывает надежду на близкую смерть («Седины»). Черный ворон кажется ему единственным проявлением верности в этом мире («Ворон»).
В завершающих песнях (перед «эпилогом») — «Бодрость» и «Ложные солнца» — звучит горькая ирония. Последние иллюзии исчезли.
Лирика «Зимнего пути» неизмеримо шире любовной темы. Она трактована в более общем философском плане — как трагедия духовного одиночества художника в мире мещан и торгашей. В последней песне — «Шарманщик»,— образующей эпилог цикла, облик нищего старика, безнадёжно вертящего ручку шарманки, олицетворял для Шуберта его собственную судьбу.
В этом цикле меньше внешне сюжетных моментов, меньше звукоизобразительности, чем в «Прекрасной мельничихе». Его музыке присущ глубокий внутренний драматизм. По мере развития цикла все более сгущаются чувства одиночества и тоски.
Шуберт сумел найти неповторимое музыкальное выражение для каждого из множества оттенков этих настроений — от лирической грусти до ощущения полной безысходности.
В цикле выявляется новый принцип музыкальной драматургии, основанный на развитии и столкновении психологических образов.
Неоднократное «вторжение» мотивов мечты, надежды или воспоминаний о счастье (например, «Липа», «Весенний сон», «Почта», «Последняя надежда») драматически контрастирует с мраком зимней дороги.
Эти моменты ложного просветления, неизменно подчеркиваемые ладотональным контрастом, создают впечатление ступенчатого сквозного развития.
Общность мелодического склада проявляется в песнях, особенно близких друг другу по поэтическому образу. Подобные интонационные «переклички» объединяют эпизоды, далеко отстоящие друг от друга, в частности пролог и эпилог.
Повторяющийся маршевый ритм, переломная роль песни «Весенний сон» (о которой говорилось выше) и ряд других приемов также содействуют впечатлению целостности драматургической композиции.
Для выражения трагических образов «Зимнего пути» Шуберт нашел ряд новых выразительных приемов. Это прежде всего сказывается на трактовке формы.
Шуберт дал здесь свободную песенную композицию, строение которой, не укладывающееся в рамки куплетности, обусловлено следованием за смысловыми деталями поэтического текста («Застывшие слезы», «Блуждающий огонек», «Одиночество», «Последняя надежда»).
И трехчастная и куплетная формы трактованы с одинаковой свободой, что придаёт им органическое единство. Грани внутренних разделов малозаметны («Ворон», «Седины», «Шарманщик»). Каждый куплет в песне «Водный поток» находится в развитии.
В «Зимнем пути» заметно обогатился и гармонический язык Шуберта. Посредством неожиданных модуляций по терциям и секундам, диссонирующих задержаний, хроматических гармоний композитор достигает обостренной выразительности.
Более разнообразной стала и мелодико-интонационная сфера. Каждый романс «Зимнего пути» имеет свой неповторимый круг интонаций и в то же время поражает предельной лаконичностью мелодического развития, которое образуется благодаря варьированию одной господствующей группы интонаций («Шарманщик», «Водный поток», «Бурное утро»).
Шубертовские песенные циклы *
оказали значительное воздействие на формирование не только вокальной, но фортепианной музыки середины и конца XIX века.
Их характерные образы, принципы композиции, особенности структуры получили дальнейшее развитие в песенных и фортепианных циклах Шумана («Любовь поэта», «Любовь и жизнь женщины», «Карнавал», «Крейслериана», «Фантастические пьесы»), Шопена (Прелюдии), Брамса («Магелона») и других.
Источник: https://www.classic-music.ru/zm055.html
Произведением 2014 года стал «Зимний путь» Шуберта
«Зимний путь». Сценография Уильяма Кентриджа
Этот цикл Шуберта из двадцати четырех песен нимало не эффектен, не прост для исполнения и для восприятия. Но в Москве в этом году он вдруг стал часто исполняемым произведением. И не только в концертах.
https://www.youtube.com/watch?v=SCI0AYcT6lo
В узком прокате прошел небанальный российский фильм. Он называется «Зимний путь». Авторы его сценария и режиссеры — супруги Сергей Тарамаев и Любовь Львова, до этого их знали как актеров. Герой фильма — начинающий певец Эрик, разучивающий «Зимний путь» Шуберта. У Эрика есть старший друг — музыкант и коллекционер картин Слава.
Те, кто застал 80-е годы, могут вспомнить подававшего надежды контратенора Эрика Курмангалиева и великого пианиста Святослава Рихтера, разглядевшего в нем уникальный, но в итоге так и не осуществившийся дар.
В фильме есть, правда, еще гопник Леха, но он нужен лишь для того, чтобы снабдить действие сюжетом и протянуть через него историю.
Главное же в фильме — одинокий человек с несистематизированной внутренней жизнью, бредущий сквозь холод мира бесконечным зимним путем. Педагог по вокалу диктует Эрику режим: «Сон, прогулки, Шуберт». Эрик выполняет указанную триаду. Но только его сон — в постели другого мужчины, прогулки — с початой бутылкой водки в кармане пальто, а Шуберт — в наушниках плейера.
Действие фильма разворачивается в наше время, но оно рифмуется с застойными временами тридцатилетней давности. А еще оно рифмуется с временами конца 1820-х, когда Бетховен уже был глухим остатком былых героических лет, зато тихий Шуберт, окруженный непониманием, создавал ключевое творение романтизма — вокальный цикл «Зимний путь» на стихи Вильгельма Мюллера.
Его спел итальянский бас Ферруччо Фурланетто, подчинив богатый оперный голос интимной шубертовской интонации.
Его спел немецкий тенор Йонас Кауфман — тоже мировая оперная звезда, от которого московские поклонники все же больше надеялись получить набор теноровых арий.
Оба артиста не принадлежат русской культуре, а это значит, что настроение шубертовского цикла созвучно как нам, так и всем европейцам.
И не только европейцам.
Художник из Южной Африки Уильям Кентридж прислал на театральный фестиваль NET свой «Зимний путь» — концерт-спектакль с видеокартинками, на которых к песням Шуберта в порядке вольной фантазии прилагалось нечто вроде дневника или автобиографии. Пел в спектакле Кентриджа выдающийся баритон Маттиас Герне, а за рояль по такому случаю сел Маркус Хинтерхойзер, интендант нескольких европейских фестивалей.
В интернациональную компанию нужно включить и нашего артиста — баритон Илья Кузьмин тоже исполнил «Зимний путь», а за роялем был русский Хинтерхойзер — директор театра «Новая опера» Дмитрий Сибирцев.
Спорным, но впечатляющим проектом стало исполнение «Зимнего пути» в экстравагантной редакции современного немецкого композитора Ханса Цендера.
Последний выступил немного как гопник Леха: в результате оркестр MusicAeterna (из Перми) под управлением Теодора Курентзиса играл добавленные к оригиналу Шуберта бонусы — местами авангардные, местами кабаретные, а тенор Стив Давислим (из Малайзии) изредка менял академическую манеру пения на пугающее скандирование текста в мегафон.
И, наконец, какую пластинку слушали из чужого окна молодые японские авиаконструкторы в мультфильме Хаяо Миядзаки «Ветер крепчает», тоже вышедшем в 2014 году? «Зимний путь — это про нас», — говорит один из них и шагает по сугробам.
Одинокая душа среди мерзлой, застывшей земли, на которой едва различим путь, ведущий или в никуда, или неведомо куда, — образ, оказавшийся созвучным мироощущению художников мира.
Но это как раз и значит, что полного одиночества нет и мы, в какой бы точке земли ни переживали текущий момент истории, способны понять друг друга.
Нужно только следовать рецепту, который прописал студенту консерваторский педагог: сон, прогулки, Шуберт.
Петр Поспелов, Ведомости
Источник: https://www.ClassicalMusicNews.ru/reports/proizvedeniem-2014-goda-stal-zimniy-put-shuberta/
«Зимний путь»: робость влюбленных
«Приходи сегодня к Шоберу. Я вам спою несколько ужасных песен. Мне интересно знать, что вы скажете о них. Они утомили меня сильнее, чем какие-либо другие», — сообщил как-то мрачный Шуберт своему товарищу Шпауну, имея в виду свой второй вокальный цикл «Зимний путь».
Песни друзьям решительно не понравились, пришлось тактично промолчать — слишком уныло, тяжело, безотрадно и трагично.
«То, что нужно», — подумал режиссер Михаэль Ханеке и использовал цикл в фильме «Пианистка», в котором профессор Венской консерватории Эрика Кохут режет свои гениталии лезвием, испытывая романтический конфликт между реальностью смысла и идеалом безумия.
Спустя тринадцать лет оказалось, что печальное наследие Шуберта может гармонично себя чувствовать в декорациях не только венской консерватории, но и московской. Если разобраться, шубертовский «Зимний путь» — вообще явление очень русское. Сложно усомниться в том, что подлинная сдержанная скорбь и непреходящее тихое отчаяние — постоянный лейтмотив именно московской зимы, а вовсе не венской.
https://www.youtube.com/watch?v=SIyluTY5r_4
Под Шуберта тут сосредоточенно идут, едут, бьют по морде, молчат, целуются. «Дисциплина, как в спорте: сон, прогулки, Шуберт», — наказывает своему ученику Эрику строгий профессор.
Эрик, длинноволосый юноша с восточным блеском в глазах (Алексей Франдетти), вот-вот должен выступить на важном конкурсе вокалистов, где исполнит произведение из шубертовского «Зимнего пути». Вместо дисциплины у Эрика водка, сигареты и красные от слез глаза. Юноша, подобно своей тезке из «Пианистки», бунтует.
Правда, бунт здесь обходится без сексуальных перверсий, не считать же перверсией то, что герой предпочитает женщинам мужчин. Изящного Эрика любят все — и анестезиолог Паша, работающий в «скорой помощи», и старший товарищ Слава, чья карьера вокалиста стала жертвой приверженности к декадансу, заботливая мать, терпеливый отчим и даже Шуберт.
Позади — благополучие прошлого, впереди — благолепие будущего. Идеальные условия для мятежа. «Играют волны — ветер свищет, // И мачта гнется и скрыпит… // Увы! он счастия не ищет // И не от счастия бежит!»
Впрочем, Эрик губит себя бережно. Как и любой романтический герой, он терпеливо ждет роковой трагедии, которой можно отдаться без остатка. Сложно представить, но спустя два века после смерти Шуберта идеальной трагедией, способной возвеличить и растоптать мятежного романтика, все еще остается любовь. Не перестройка, не милицейский произвол и не тяжелые наркотики, а, да, все та же любовь.
Ну, если только в несколько нетрадиционном варианте. Безымянной мюллеровской возлюбленной Эрик назначает себе Леху (Евгений Ткачук), бездомного бродягу с неясным прошлым и вполне определенным будущим, имя которому тюрьма.
Лехе жизнь ничего хорошего не дала, но он не теряется, берет сам — ворует магнитолу, отбирает еду, крадет собаку. Сам по себе уличный пацан в шапке «адидас», из куртки которого выглядывает чихуахуа, — самодостаточный ответ братьям Коэнам.
Что внутри Лехи, нам доподлинно неизвестно, но явно что-то демоническое — тут и там появляются оккультные знаки (рога, костры, брелок в виде ящерицы).
Как только две противоположности как следует притягиваются, происходит страшное — Шуберт обиженно замолкает. «Тленительное» очарование рассеивается и уступает место качественно иным интонациям, пусть и тоже не местным.
В московской готической зиме неожиданно возникают закатные пальмы, разрисованные кумкумом слоны и безумные дервиши. «Что ты чувствовал, когда пел?» — спрашивает учитель на репетиции.
«Как будто я родился в цветке лотоса», — шепчет Эрик, и зимний путь определенно становится знойным.
Декадент Слава так и говорит Эрику, дескать, ты похож на индийского принца. Демонический Леха до принца не дотягивает, но до индийского бога — вполне. Скуластый Шива-разрушитель с подведенными сурьмой глазами.
Курит чиллум, медитирует, а потом танцует всеразрушающий танец, которым уничтожает материальную вселенную.
В этом угаре недозволенности и невозможности быть вместе герои собираются украсть драгоценное колье, чтобы навсегда покинуть Москву и отправиться (куда?), конечно, в Мумбаи.
«Зимний путь». Реж. Сергей Тарамаев, Любовь Львова, 2013
Именно в режиме разморозки здесь начинают происходить неистовые болливудские чудеса. Изнеженный Эрик совершает первые подвиги, свирепый Леха роняет первые скупые слезы. Франдетти перестает искать актерскую удачу в изрядно одеревенелом образе enfant terrible, Ткачук окончательно прощается с призраком «райского курьера».
Доходит до того, что в «Зимнем пути», среди угрюмых романтических конструкций, начинают оживать настоящие человеческие чувства. Например, робость.
Сложно вспомнить, чтобы в российском кино последних лет кто-то вот так вот запросто взял и снял очевидную робость влюбленных, воссоздал наэлектризованность только-только зародившегося чувства, от которой колошматит не только задействованных лиц, но и просто случайных очевидцев.
Вот Леха, изрядно контуженный после избиения, просыпается поутру в уютной чистой кровати, обнаруживает на себе внимательный взгляд Эрика, тянется к стоящей напротив бутылке красного, наливает себе на донышко стакана и, смущаясь, хмуро поясняет: «сушняк долбаный».
Здесь, видимо, нужно вынести мысль о том, что «Зимний путь» — кино отчаянно целомудренное, да и не о геях вовсе.
Вообще, сложно представить себе фильм, которому настолько не хочется быть провокационным: провокация тут осторожно бродит по краешку кадра, выражая свое существо изображаемым в фильме предметом, и ей строго-настрого запрещается вмешиваться в художественный процесс.
Это в свою очередь не означает, что Тарамаев и Львова, снимая фильм о чувстве между мужчиной и мужчиной, делают вид, что геев не существует.
Есть сцена в «голубом» клубе, есть сцена домашней тусовки, в которой равнодушные к женщинам участники, богемно расположившись на диванах, курят травку и рассуждают о гуманизме. В конце концов, есть феерическая реплика Ткачука, которая определенно претендует на попадание в коллективную кинематографическую память: «У вас, сука, пидарасов, ничего святого нет».
Выносить эту мысль приходится хотя бы потому, что «Зимнему пути», увы, уже совершенно точно никак не отделаться от привязки к слову «геи», кем-то произносимого как грязное ругательство или, наоборот, пониженным, дескать, все понимающим голосом.
Возникшие проблемы с получением удостоверения национального фильма — тому лучшее доказательство.
Это не очень справедливо, потому что гейская тема тут работает исключительно как инструмент, благодаря которому исследуемое чувство можно глубже погрузить в контекст абсолютной невозможности. Инструмент, кстати, простой, но очень эффективный.
Не зря Болливуд беззастенчиво пользуется им уже сто лет: берет девушку из высшего общества и парня — из самых бедных трущоб (можно спокойно переставить местами), и этого вполне хватает, чтобы держать зрителя у экрана три часа кряду.
«Зимний путь». Реж. Сергей Тарамаев, Любовь Львова, 2013
Вслед за оттепелью всегда холодает, и «Зимний путь» возвращает себе сдержанный сосредоточенный темп. Однако скованные морозом московские улицы, Шуберт, диалог с Ханеке, насупленная камера Кричмана — вся эта прилежность почему-то меркнет в сравнении с обнаруживаемыми где-то в середине фильма простыми человеческими эмоциями, от которых становится жарко, душно и нестерпимо.
Хотя, нужно признать, противопоставление температур хромает, ведь «Индия» тут — не случайное открытие, а запланированное.
Тяготение к экзотическим мотивам, способным увести от «тусклой повседневности», — классическая черта старого доброго романтизма.
Разгоряченный Эрик кричит «Я богат!», и это простенькое иносказательное признание в кои-то веки заслуживает право на простое, буквальное прочтение. Индия, как и любовь, в московских угрюмых пейзажах интересна лишь своей недостижимостью.
Зато «венок жутких песен» всегда рядом, всегда ощутим. Как заметил печальный Шуберт, смущенный молчанием своих друзей: «Мне эти песни нравятся больше всех других».
Источник: https://seance.ru/blog/reviews/winterjourney_review/
«Зимний путь» австрийской осенью
Что же находят в этих печальных романсах, написанных молодым композитором на стихи молодого поэта (оба рано ушли из жизни, подтвердив статус романтического героя) известные и востребованные на оперной сцене исполнители и почему публика слушает эти горестные излияния, забыв на время о суете окружающей и жизни и посланиях в мобильных телефонах? Что заставляет как теоретиков, так и практиков искусства – искать новые решения странной, манящей загадочности этих песен, даже писать книги на эту тему? Можно перечислить ряд исполнений «Зимнего пути», состоявшихся в 2014 году. Йонас Кауфман и Хелмут Дойч проехали по ряду европейских городов по случаю выхода диска с записью цикла, итальянский бас Феруччо Фурланетто спел цикл в Москве в ансамбле с концертмейстером Игорем Четуевым, баритон Маттиас Герн и пианист Маркус Хинтерхойзер исполнили «Зимний путь» на фестивале в Экс-ан-Провансе с использованием видеоинсталляций художника В.Кентриджа, Йэн Бостридж, известный своим интеллектуальным подходом к музыке, объединился с Томасом Адесом, композитором и дирижером модернистского направления, автором оперы «Буря», который тоже обратился к Шуберту – как пианист. Существуют хореографические постановки на музыку «Зимнего пути», в университетах проходят лекции на эту тему, музыковеды А.Беннет и А.Тиу провели ряд презентаций, посвященных «Зимнему пути». Йэн Бостридж, который получил философское образование в Оксфорде, написал книгу «Зимний путь» Шуберта: Анатомия одержимости», в которой раскрывает свой субъективный взгляд на литературные, исторические и психологические аспекты цикла.
Востребованность «Зимнего пути» как у исполнителей, так и у публики показывает вечное стремление человека к любви и печаль одиночества и утраты.
С одной стороны, понять привлекательность этой музыки для человека начала XXI века можно только исследуя проблемы культуры нашего времени, с другой – чтобы почувствовать настроения, которые каким-то странным образом нашли отклик в сердцах наших современников, необходимо обратиться к эпохе Шуберта, к эпохе романтизма, и попытаться понять суть диалога между различными эпохами, диалога, носящего не столько пространственный (поскольку «Зимний путь» исполняется сегодня в разных странах), сколько темпоральный характер.
«Зимний путь» написан Францем Шубертом на стихи известного немецкого поэта-романтика Вильгельма Мюллера. Мюллер обычно объединял стихотворения в циклы, связанные образом героини (прекрасная кельнерша, прекрасная мельничиха), определенной местностью либо излюбленной романтиками темой странствий.
Композитор написал свой цикл незадолго до смерти, и не случайно настроение, преобладающее в этих песнях, несет на себе печать обреченности.
Художественное произведение, литературное или музыкальное, всегда несет на себе отпечаток контекста его создания, даже если автор выражает всем своим существом протест против условий своего бытия.
Шуберт писал свою музыку в атмосфере венской жизни, исполненной музыкальных и чувственных удовольствий. Именно поэтому обращение композитора к изображению подлинного страдания, давящего и разрушительного, было тревожным и пугающим, вызывало разочарование у слушателей, которые не хотели погружаться в мрачный мир безысходного отчаяния.
В «Зимнем пути» композитор решается на изображение внутреннего мира человека в состоянии безысходности. Несомненно, мрачные настроения, отчаяние и одиночество были свойственны романтизму в целом.
Но тот крик отчаяния, который слышится в ряде песен цикла, выходит за рамки романтического страдания, носящего нередко преувеличенно-драматизированный характер.
Открытость страдания и отчаяния, вырвавшегося из рамок романтической условности, напоминает скорее боль, выразившуюся в сломе традиционной мелодики, у композиторов-модернистов.
«Зимний путь» состоит из 24 песен. Во многом они близки к жанровым зарисовкам, столь популярным в живописи той эпохи – путник проходит мимо деревни, слышит лай собак, встречает почтовый фургон… Такого рода изображения, поэтические или живописные, вполне соответствовали вкусам своего времени.
Тем не менее, «Зимний путь» отличается от тех путешествий, которые горожане совершали для удовольствия, настроенные на любование красотами природы, столь любовно изображаемые художниками-романтиками.
Цикл Шуберта отходит от этой легкости и радости бытия – напротив, как жанровые мотивы, так и соотнесение с природными явлениями, окрашены в мрачные тона утраты и одиночества. Восприятие природы через призму личностного переживания характерно для романтизма в целом.
Через сопричастие к миру человеческих чувств природа принимает характер субъективно сконструированного культурного феномена.
В чем же суть переживаний героя, понесшим утрату, которая, казалось бы, должна смягчаться с ходом времени, находить утешение в окружающей природе? Почему герой не может смириться с расставанием, которое составляет часть любой человеческой жизни? На наш взгляд, в этом цикле пересечен предел конкретики, и герой, по воле автора, попадает в пространство чистой экзистенции. С этой точки зрения, «Зимний путь» – это утверждение невозможности обладания Другим. Любовь – самое драматичное отношение Я и Другого, которое развивается как стремление преодолеть Другость и слиться с Другим, в акте соединения.
Суть страданий нашего героя – в невозможности обладать любимым существом, которая не дает ему возможности воспринимать окружающий мир таким, какой он есть – все преломляется через призму любви-страдания: В чем же странная привлекательность этого цикла для наших современников, давно миновавших романтизм и экзистенциализм, течения мысли, которые, в большинстве случаев, остались наименованиями в учебниках по философии или понятиями, связанными с тем или иным произведением искусства? На наш взгляд, эти песни чудесным образом восполняют многочисленные лакуны современной цивилизации, в которой культура превратилась в «посткультуру», а представления о Любви и стремлении к Идеалу, чаще всего недостижимому, удобно уступили место гламуру историй из глянцевых журналов. В наше время тотальной информатизации, потребительства и прагматизма нежные вздохи тоски по возлюбленной, о которой говорит каждая частичка природы, на первый взгляд не могут волновать человека, привыкшего в совершенно другим темпоритмам и не углубляющегося в нюансы интимных переживаний. И все же наша цивилизация имеет многие незаполненные пространства, которые становятся локусом тоски по утраченному, по неизбежным потерям в процессе бурной модернизации и информатизации, в процессе «расколдовывания» мира. Сущность человека не меняется столь быстро, как технологии, и в самых «продвинутых» западных обществах сохраняется место для эмоционального переживания, столь тонко выраженного в различных песнях «Зимнего пути».
Смысл музыкально-литературного текста в большей степени обусловлен индивидуальностью исполнителя, чем в случае со сценическими жанрами, где огромное значение имеют режиссер, дирижер и другие создатели спектакля, музыкального или драматического.
Границы интерпретации в данном случае более подвижны, позволяют исполнителям (как вокалисту, так и пианисту) выбирать соответствующие темпы, расставлять акценты, создавать эмоциональный настрой. Сами романтики уже видели эту полисемантичность, присущую великим произведениям искусства.
Субъективность не только неизбежна как личностная установка по отношению к тексту, но и как культурный императив, утвердившийся в современном индустриальном обществе и связанный с процессами либерализации в культуре.
Говоря о таком камерном искусстве как романс, или Lieder, особенно трудно избежать субъективности – момент вовлеченности, сопереживания очень важен для постижения всего богатства эмоций и рефлексии, переданных теми или иными исполнителями.
Еще один вопрос, возникающий в случае интерпретации этого цикла, написанного композитором, едва пересекшим 30-летний рубеж, является возраст исполнителя. Этот вопрос как таковой важен для создания образа – насколько возраст исполнителя связан с возрастом его героя – или, в данном случае, композитора.
Правомерно ли обращение «возрастных» исполнителей к теме несчастной любви молодого человека? Помогает ли приобретенный с годами опыт глубже понять суть музыки или же он лишает исполнение непосредственности и трогательности, звучащей в этих песнях? Ответ на этот вопрос, на наш взгляд вполне обоснованный, дает Питер Пирс в своем разговоре о «Зимнем пути» с Бенджамином Бриттеном: «Этот не музыка молодого человека, это музыка духа, не имеющая возраста».
* * *
Несомненно, в исполнении «Зимнего пути» столь опытными музыкантами как английский баритон Саймон Кинлисайд и американский пианист Эмануэль Акс художественный и человеческий опыт наложили свой отпечаток.
В их исполнении цикл прозвучал в ряде концертов в Англии и Австрии, из которых я была на двух – в Венском Мюзикферрайне 28 октября и в зальцбургском Моцартеуме 30 октября.
Забегая вперед, скажу, что последний концерт произвел наиболее сильное впечатление, а также расставил некоторые акценты в моей работе над «Винтеррайзе», которая связана с проблемами интерпретации классической музыки в различных контекстах.
Источник: https://www.operanews.ru/14111001.html
Франц Шуберт Франц Шуберт Выполнила
1 Франц Шуберт Франц Шуберт Выполнила: Выполнила: Тимофеева Алёна<\p>
2 Биография. Биография. Франц Шуберт (полное имя Франц Петер) австрийский композитор, крупнейший представитель раннего романтизма. Создатель романтических песен и баллад, вокального цикла, фортепианной миниатюры, симфонии, инструментального ансамбля. Песенность пронизывает сочинения всех жанров. Автор около 600 песен в том числе из циклов «Прекрасная мельничиха» (1823), «Зимний путь» (1827, оба на слова немецкого поэта Вильгельма Мюллера); 9 симфоний (в т. ч. «Неоконченная», 1822), квартеты, трио, фортепианный квинтет «Фореллен» («Форель», 1819); фортепианные сонаты (свыше 20 штук), экспромты, фантазии, вальсы, лендлеры. Франц Шуберт (полное имя Франц Петер) австрийский композитор, крупнейший представитель раннего романтизма. Создатель романтических песен и баллад, вокального цикла, фортепианной миниатюры, симфонии, инструментального ансамбля. Песенность пронизывает сочинения всех жанров. Автор около 600 песен в том числе из циклов «Прекрасная мельничиха» (1823), «Зимний путь» (1827, оба на слова немецкого поэта Вильгельма Мюллера); 9 симфоний (в т. ч. «Неоконченная», 1822), квартеты, трио, фортепианный квинтет «Фореллен» («Форель», 1819); фортепианные сонаты (свыше 20 штук), экспромты, фантазии, вальсы, лендлеры.<\p>
3 Детские годы. Ранние произведения Шуберта. Франц Шуберт родился 31 января 1797 года, в Вене, в семье школьного учителя. Исключительные музыкальные способности Шуберта проявились в раннем детстве. С семилетнего возраста он обучался игре на нескольких инструментах, пению, теоретическим дисциплинам. В Франц пел в императорской Придворной капелле под руководством выдающегося венского композитора и педагога Антонио Сальери, который, обратив внимание на талант мальчика, начал обучать его основам композиции. К семнадцати годам Шуберт уже был автором фортепианных пьес, вокальных миниатюр, струнных квартетов, симфонии и оперы «Замок дьявола». Франц Шуберт родился 31 января 1797 года, в Вене, в семье школьного учителя. Исключительные музыкальные способности Шуберта проявились в раннем детстве. С семилетнего возраста он обучался игре на нескольких инструментах, пению, теоретическим дисциплинам. В Франц пел в императорской Придворной капелле под руководством выдающегося венского композитора и педагога Антонио Сальери, который, обратив внимание на талант мальчика, начал обучать его основам композиции. К семнадцати годам Шуберт уже был автором фортепианных пьес, вокальных миниатюр, струнных квартетов, симфонии и оперы «Замок дьявола». Работая помощником учителя в школе своего отца ( ), Шуберт продолжал интенсивно сочинять. К относятся многочисленные песни (в том числе такие шедевры, как «Маргарита за прялкой» и «Лесной царь»)) Работая помощником учителя в школе своего отца ( ), Шуберт продолжал интенсивно сочинять. К относятся многочисленные песни (в том числе такие шедевры, как «Маргарита за прялкой» и «Лесной царь»))<\p>
4 Песни Франца Шуберта. Долгое время Ф. Шуберт был известен главным образом своими песнями для голоса с фортепиано. По существу, с Шуберта началась новая эпоха в истории немецкой вокальной миниатюры, подготовленная расцветом немецкой лирической поэзии конца 18 начала 19 веков. Он писал музыку на стихи поэтов самого разного уровня, от великих И. В. Гете (около 70 песен), Ф. Шиллера (свыше 40 песен) и Г. Гейне (6 песен из «Лебединой песни») до сравнительно малоизвестных литераторов и любителей (так, на стихи своего друга И. Майрхофера Шуберт сочинил около 50 песен). Помимо огромного стихийного мелодического дара, композитор обладал уникальной способностью передавать музыкой как общую атмосферу стихотворения, так и его смысловые оттенки. Начиная с самых ранних песен, он изобретательно использовал возможности фортепиано в звукоизобразительных и экспрессивных целях; так, в «Маргарите за прялкой» непрерывная фигурация шестнадцатыми олицетворяет вращение прялки и одновременно чутко реагирует на все изменения эмоционального напряжения. Долгое время Ф. Шуберт был известен главным образом своими песнями для голоса с фортепиано. По существу, с Шуберта началась новая эпоха в истории немецкой вокальной миниатюры, подготовленная расцветом немецкой лирической поэзии конца 18 начала 19 веков. Он писал музыку на стихи поэтов самого разного уровня, от великих И. В. Гете (около 70 песен), Ф. Шиллера (свыше 40 песен) и Г. Гейне (6 песен из «Лебединой песни») до сравнительно малоизвестных литераторов и любителей (так, на стихи своего друга И. Майрхофера Шуберт сочинил около 50 песен). Помимо огромного стихийного мелодического дара, композитор обладал уникальной способностью передавать музыкой как общую атмосферу стихотворения, так и его смысловые оттенки. Начиная с самых ранних песен, он изобретательно использовал возможности фортепиано в звукоизобразительных и экспрессивных целях; так, в «Маргарите за прялкой» непрерывная фигурация шестнадцатыми олицетворяет вращение прялки и одновременно чутко реагирует на все изменения эмоционального напряжения. Песни Шуберта исключительно разнообразны по форме: от простых строфических миниатюр до свободно построенных вокальных сцен, которые часто складываются из контрастных разделов. Открыв для себя лирику Мюллера, повествующую о странствиях, страданиях, надеждах и разочарованиях одинокой романтической души, Шуберт создал вокальные циклы «Прекрасная мельничиха» и «Зимний путь» по существу, первые в истории большие серии песен-монологов, связанных единым сюжетом. Песни Шуберта исключительно разнообразны по форме: от простых строфических миниатюр до свободно построенных вокальных сцен, которые часто складываются из контрастных разделов. Открыв для себя лирику Мюллера, повествующую о странствиях, страданиях, надеждах и разочарованиях одинокой романтической души, Шуберт создал вокальные циклы «Прекрасная мельничиха» и «Зимний путь» по существу, первые в истории большие серии песен-монологов, связанных единым сюжетом.<\p>
5<\p>
6<\p>
7<\p>
8 Последние годы. Последние годы. С 1826 по 1828 годы Шуберт жил в Вене, за исключением короткого пребывания в Граце. Должность вице- капельмейстера в часовне императорского двора, на которую он претендовал в 1826 году, досталась не ему, а Йозефу Вайглю. 26 марта 1828 года он дал свой единственный публичный концерт, который принёс ему 800 гульденов. Между тем были напечатаны его многочисленные песни и фортепианные произведения. С 1826 по 1828 годы Шуберт жил в Вене, за исключением короткого пребывания в Граце. Должность вице- капельмейстера в часовне императорского двора, на которую он претендовал в 1826 году, досталась не ему, а Йозефу Вайглю. 26 марта 1828 года он дал свой единственный публичный концерт, который принёс ему 800 гульденов. Между тем были напечатаны его многочисленные песни и фортепианные произведения. Композитор умер 19 ноября 1828 года в возрасте 31 года после двухнедельной лихорадки. Согласно последнему пожеланию, Шуберта похоронили на Верингском кладбище, где за год до того был погребён боготворимый им Бетховен. На памятнике выгравирована красноречивая надпись: «Смерть похоронила здесь богатое сокровище, но ещё более прекрасные надежды». 22 января 1888 года его прах перезахоронили на Центральном кладбище Вены. Композитор умер 19 ноября 1828 года в возрасте 31 года после двухнедельной лихорадки. Согласно последнему пожеланию, Шуберта похоронили на Верингском кладбище, где за год до того был погребён боготворимый им Бетховен. На памятнике выгравирована красноречивая надпись: «Смерть похоронила здесь богатое сокровище, но ещё более прекрасные надежды». 22 января 1888 года его прах перезахоронили на Центральном кладбище Вены.<\p>
Источник: http://www.myshared.ru/slide/618038
Загрузка...
