Опера Пуччини «Джанни Скикки» (Gianni Schicchi)
Комическая опера в одном действии Джакомо Пуччини на либретто (по-итальянски) Джакомо Форцано.
Действующие лица:
ДЖАННИ СКИККИ (баритон) ЛАУРЕТТА, его дочь (сопрано) РОДСТВЕННИКИ БУОЗО ДОНАТИ: ДЗИТА, ПО ПРОЗВИЩУ СТАРУХА, его двоюродная сестра (контральто) РИНУЧЧО, ее племянник (тенор) ГЕРАРДО, племянник Буозо (тенор) НЕЛЛА, его жена (сопрано) ГЕРАРДИНО, их сын (контральто) БЕТТО ДИ СИНЬЯ, зять Буозо, бедно и плохо одетый (баритон или бас) СИМОНЕ, двоюродный брат Буозо (бас) МАРКО, его сын (баритон) ЧЬЕСКА, его жена (меццо-сопрано) СПИНЕЛЛОЧЧО, врач (бас)
АМАНТИО ДИ НИКОЛАО, нотариус (баритон или бас)
Время действия: 1299 год. Место действия: Флоренция.
Первое исполнение: Нью-Йорк, Метрополитен-опера, 14 декабря 1918 года.
«Джанни Скикки» — последняя из составивших триптих трех одноактных опер Пуччини, принесшая ему наибольший успех; две другие — «Плащ» и «Сестра Анджелика». Она основана на случае, который, как полагают, действительно произошел во Флоренции в 1299 году примерно так, как это описано в либретто.
Данте, должно быть, хорошо лично знавший веселого мошенника Скикки, поместил его в восьмом круге Ада среди всевозможных поддельщиков.
Данте сравнивает грех Скикки, выдавшего себя за другого человека, с аналогичным грехом Мирры, дочери Кинира, царя Кипра, тоже выдавшей себя («подделавшей» себя) за другую, чтобы под покровом ночи предаться кровосмесительной любви со своим отцом.
Но Пуччини, вероятно, не думал об этой литературной детали, когда сочинял арию Лауретты «O, mio babbino caro!» (в русском переводе — «О, помоги, отец, нам»), в которой она обращается к своему отцу (Джанни Скикки).
Опера начинается со сцены в спальне богатого дворянина Буозо Донати. Занавес поднимается, и мы видим комнату, в которой слева против зрителей входная дверь; за ней лестничная площадка и лестница; рядом — застекленное до полу окно, за которым видна терраса с деревянными перилами, идущая вдоль всего фасада.
В глубине слева — большое окно, вид на башню Арнольфо (так называется башня, венчающая Палаццо Веккио, или — как его иначе называют — Палаццо делла Синьория во Флоренции, построенный архитектором Арнольфо ди Камбио; этот дворец был символом правосудия, и потому в опере — таков тонкий намек композитора — вид из окна дома, где творится беззаконие, на эту башню является напоминанием о каре для всех за то жульничество, которое здесь задумано. — А.М.). У стены справа — деревянная лестница, ведущая на антресоли, где находится шкафчик и дверь. Под лестницей — маленькая дверца. Стулья, скамьи, разнообразного рода сундуки и шкафчики, стол, на столе серебряные предметы. Справа в глубине кровать. По углам кровати четыре подсвечника с горящими свечами. Перед кроватью тройной шандал с потушенными свечами. Двустворчатый полог с бахромой раздвинут, позволяя видеть красное покрывало, под которым лежит тело только что умершего Буозо Донати. Попрощаться с ним собралась компания, если не сказать шайка, его многочисленных родственников; некоторые из них стоят на коленях и молятся. Герардино (ему семь лет) — слева на полу, он сидит спиной к родным и развлекается, катая деревянные шарики. Но алчные намерения собравшихся очевидны. Что касается их имен и их родственных отношений с умершим, позвольте мне сослаться на приведенный выше перечень персонажей. Они собрались здесь вроде бы для того, чтобы скорбеть об умершем; но вскоре они забывают о всякой благопристойности и начинают сначала перешептываться и обсуждать, кому же умерший завещал все свое богатство. В конце концов они просто-напросто начинают поиски завещания. Его нигде нет. Старуха (таково прозвище Дзиты) чуть ли не с головой залезает в сундук. Взбешенные родственники уже не знают, где и искать; все в комнате взлетает в воздух, перерыты ящики, секретер, комод, сундуки, обшарено пространство под кроватью. В царящей суматохе Бетто пытается украсть серебряное блюдо. Наконец завещание находит Ринуччо. Его читает старая Дзита. Авторские ремарки к этому эпизоду стоят того, чтобы привести их здесь: «Старуха в центре с завещанием в руке, остальные толпятся сзади и протискиваются вперед. Марко и Бетто влезают на стулья, чтобы лучше видеть. Все поглощены чтением. Губы шевелятся как бывает у тех, кто читает для себя и про себя, не подавая голоса. Внезапно выражение лиц начинает меняться, постепенно превращаясь в трагическое. Старуха падает в кресло, роняя завещание на пол. Все застывают. Один Симоне не оборачивается, смотрит на зажженный канделябр, задувает в нем свечу. Опускает полог кровати и гасит остальные свечи. Все расходятся в поисках скамьи или стула, на которых и сидят неподвижно, безмолвно, выкатив глаза». Оправдались наихудшие опасения родственников: Буозо все завещал монахам монастыря. Шок от этого известия сменяется негодованием родственников. «Постепенно гнев и возмущение родичей достигают предела, — продолжает пояснение в партитуре Пуччини, — они вскакивают, в ярости бегают по комнате, грозят кулаками и при этом ругаются, взрываются сардоническим смехом: прямо-таки вопли осужденных на адовы муки».
Выясняется, что Ринуччо, племянник Дзиты (Старухи) влюблен в Лауретту, дочь Джанни Скикки, а Джанни — это трезвый, практичный крестьянин.
Тайно Ринуччо посылает за Джанни Скикки, и ловкий парень убеждает своих родственников призвать на помощь своего будущего тестя.
Он завершает свои аргументы красноречевой хвалебной песней во славу Флоренции («Firenze e come un albero fiorito» — «Флоренция на дерево похожа»). Родственники же категорически возражают против прихода к ним, дворянам, этого плебея, Скикки.
Лауретта, которую ее отец необычайно любит, уговаривает его найти решение проблем семейства Донати так, чтобы она могла выйти замуж за Ринуччи — опускаясь на колени перед Джанни Скикки, она умоляет его: «O, mio babbino caro». Вдохновленный таким образом Скакки придумывает план. Ринуччо передает Джанни завещание; тот внимательно изучает его, ходит взад и вперед.
Родственники следят за ним глазами, потом машинально идут за ним; Симоне, сидящий на сундуке, недоверчиво качает головой. Сначала Скикки твердо заявляет, что выхода из создавшегося положения нет. Родственники падают перед ним на колени, умоляя, чтобы он все-таки что-нибудь придумал. И вот его озаряет идея.
Едва Лауретта выходит из комнаты, Джанни обращается, к родственникам с вопросом: «Никто не знает, что старик скончался?» Те отвечают, что никто. И все договариваются, что о смерти никто не будет знать. Тогда он приказывает вынести тело старого Буозо из комнаты, убрать все следы смерти и сам занимает его место в постели. Все замирают в недоумении. В дверь стучится доктор маэстро Спинеллоччо.
Джанни приказывает не впускать его к нему, сам прячется за пологом со стороны противоположной двери и, имитируя голос старого Буозо (говорит в нос с болонским акцентом), приветствует доктора и сообщает ему, что теперь ему лучше. При звуках голоса Джанни родственники вздрагивают, потом понимают, что это Джанни подделал голос Буозо.
Но в момент замешательства у Бетто падает серебряный поднос, который ему удалось-таки в общей суматохе прибрать к рукам. Старуха поднимает поднос и кладет его на место. Доктор, успокоенный, уходит. Все в восторге от того, как Джанни подделал голос Буозо. Теперь Джанни полон решимости одурачить также нотариуса, приняв не только голос, но и облик старого Буозо.
Его план — чтобы нотариус засвидетельствовал подлинность нового завещания старика. Он срочно посылает за нотариусом. А тем временем просит каждого из родственников сказать, что они желают получить по наследству. Переполненные чувствами признательности, родственники окружают Джанни, целуют его руки и одежду. Великолепный октет родственников славит Джанни Скикки.
Каждый из них уверен: «Наследство, я знаю, будет моим!» Каждый подходит к Джанни и просит, чтобы он завещал ему «виноградник, дом и все деньги», обещая взамен щедро его вознаградить. Каждому на эту просьбу Джанни отвечает: «Согласен!» Все довольны, потирают руки.
В какой-то момент Джанни вдруг предупреждает: «Может быть, нам подумать… и от этой затеи… все-таки отказаться?! У нас ведь по закону виновного в подлоге, а также соучастников наказывают варварски: им руку отрубают, потом ссылают…» Никто от задуманного не отказывается.
Стук в дверь. Это пришел нотариус. Он располагается За столом, раскладывает на нем бумаги и печати. Он сокрушается, что старый Буозо так изменился, что узнать его можно теперь только по голосу.
Подчеркнуто отчетливо нотариус читает по-латински («Какая мудрость!» — восторгаются родственники) текст нового завещания, по которому он завещает «…монахам в монастырь аббатства Санта Репарата (родственники в ужасе привстают с мест)… пять флоринов…» (все снова садятся, облегченно вздыхая)».
Теперь он раздает мелочи. «А сейчас он будет делить главное наследство», — с нетерпением ждут все родственники. И вот он диктует: «Я завещаю деньги достойнейшему другу Джанни Скикки…
» И далее: «Дом во Флоренции я завещаю неизменному и возлюбленному другу Джанни Скикки!» Родственники вне себя от ярости, но ничего уже поделать нельзя. Что касается Скикки, то он напоминает родственникам, что их ждет, если все станет известно.
Обезумевшие родственники набрасываются на него с обвинениями, что он «жулик, мошенник, голодранец, разбойник, бессовестный предатель!», но Джанни Скикки гонит всех палкой из теперь уже своего дома. Только влюбленные остаются спеть их счастливый дуэт. И когда Скикки возвращается, он дарит им выкраденные бумаги Буозо, которыми ему удалось завладеть.
Затем, в заключение оперы, Скикки обращается непосредственно к публике со следующими словами: «Скажите вы сами — кто лучше меня распорядился бы наследством Буозо? А ведь за это плутовство я должен вечно жариться в аду! Ну что ж! Однако великий Данте не будет возражать, если вы уважите мою просьбу и признаете, что тот, кто вас развлек сегодня, заслуживает снисхождения!» И он сам себе аплодирует.
Генри У. Саймон (в переводе А. Майкапара)
Входящая в «Триптих» комическая опера композитора — единственное сочинение этого жанра в его творчестве. Здесь прослеживаются традиции, идущие от вердиевского «Фальстафа».
В опере сочетаются яркие мелодии (например, ария Лауретты «O mio babbino care» — одна из популярнейших в мировом репертуаре) с выразительными и динамичными речитативами. Опера входит в репертуар крупнейших оперных театров мира.
Первая постановка на русской сцене состоялась в 1976 году (Ленинград, Малый театр оперы и балета). Отметим постановки в Метрополитен Опера (1989, дирижер Ливайн), Гамбурге (1995, постановка Купфера).
Дискография: CD — Sony. Дирижер Маазель, Джанни Скикки (Гобби), Лауретта (Котрубаш), Ринуччо (Доминго).
Е. Цодоков
Публикации
Главы из книг
Источник: https://www.belcanto.ru/gianni.html
Джанни Скикки (Пуччини)
Джанни Скикки одноактная опера, написанная Джакомо Пуччини, на либретто Джакомо Форцано. Это произведение было написано на реальных событиях, которые произошли во Флоренции, в 1299 году. Именно этот год и место описывается в данном произведении.
Первое представление оперы было в Нью-Йорке, в театре Метрополитен Опера, 14 декабря 1918 года.
На сайте клуба «Орфей» вы можете совершенно бесплатно прослушать онлайн арии из любимых опер, а также прочитать либретто, посмотреть любимые оперные постановки на видео.
Начало оперы — это спальня богатого дворянина Буозо Донати. Поднимается занавес, и мы видим огромную комнату с двустворчатым пологом и раздвинутой бахромой.
На кровати под красным покрывалом, лежит тело только что ушедшего из этого мира Буозо Донати. Попрощаться с покойным собралась вся компания, если не сказать шайка, родственников.
Некоторые из них молятся стоя на коленях. Алчные намерения всех пришедших очевидны.
На первый взгляд они пришли, чтобы скорбеть о покойном, но уже через некоторое время лишились всякой благопристойности, сначала родственники обсуждают и перешептываются, а затем приступают к поиску завещания. Его нигде нет. В комнате царит полный беспорядок, все выкинуто из комода, ящики перевернуты, даже была осмотрено пространство под кроватью.
В итоге документ был найден племянником Дзиты, которая и зачитал его. Во время чтения лица присутствующих начинают меняться, старуха падает в кресло, завещание падает на пол. Симоне задувает свечи на зажженном канделябре, и отпускает полу в кровати.
Оправдались опасения родственников — покойный все завещал монахам из монастыря. Первоначальный шок, сменился у родственников негодованием.
Лауретта, которую отец любил больше всего на свете, разговаривает Джанни Скикки, просит его найти решение проблемы ее семейства. Вдохновленный таким поворотом событий Скикки придумывает план действия. Племянник старухи, отдает ему завещание, которое изучая, он ходит туда и обратно. Родственники следивший за ним, начинают машинально повторять его движения.
У него возникает идея. Подменить тело старого Буозо, на свое, и сказать всем, что он не умер, и переписать завещание. Родственники в недоумении. Тишину нарушил постучавший в дверь доктор маэстро Спинеллоччо. Мошенник приказывает не пускать его в комнату, а сам скрывается под пологом, имитируя голос старого Буозо.
Он говорит доктору, что ему стало лучше, тот спокойный уходит.
Теперь Скикки решил обмануть нотариуса, он не только изменил голос, но и принял облик покойного старика. Джанни посылает за нотариусом, а пока тот придет, родственник должны решить, что они желают получить в наследство.
Стук в дверь, в комнате появляется нотариус, который усаживается за столом, раскладывая перед собой печати и бумаги. Он жалеет старого Буозо, что так изменился, что узнать его теперь можно только по голосу.
Нотариус читает текст нового завещания, от которого с начало все приходят восторг, а потом бесятся от негодования. Они набрасываются на Скикки, но он прогоняет всех.
Остаются только влюбленные, которым он дарит выкраденные им бумаги старика.
Источник: http://orfey.club/opyeri/dzhanni-skikki-puchchini/
Краткое содержание Оперы Пуччини Джанни Скикки
Повествование произведения происходит во Флоренции двенадцатого века. В доме богатого помещика Буозо Донати. К превеликому сожалению всех окружающих он скончался.
После вокруг его тела собрались почти всего его родственники, желающие получить от него часть своего наследства, так как всем было прекрасно известно, что за свою жизнь он нажил себе огромное состояние. Однако все опасаются того, что по слухам Буозо Донати отдал всё своё наследство в монастырь.
Однако все считают, что данную бумагу найти не получится, так как нотариус уже давно ушёл. Обеспокоенные данным фактом, незнанием того, правда это или нет, все начинают с лихорадочным усердием искать бумагу подтверждающее, или же опровергающее эти слухи.
К всеобщему сожалению Ринуччо находит бумагу, в которой сказано, что всё имущество и сбережения Буозо Донати переходит в собственность монастырю.
Все думают, что же делать, и тут на помощь приходит Джанни Скикки вместе со своей дочерью, возлюбленную Ринуччо, Лауреттой.
Риннучо уже отчаялся жениться на Лауреттой, так как его родственники категорически против его брака с простолюдинкой, да ещё и без приданного.
Джанни придумывает хитрый план, согласно которому, они позовут врача, который через приоткрытую дверь будет говорить с, якобы, Буозом Донати. Данный план облегчается тем, что врач как раз собирался проверить больного, выписав ему новые лекарства или заменив старые.
Но одновременно усложняется тем, что поначалу Джанни Скикки отказывается от данной затеи, под предлогом того, что наказание за подлог чересчур высоко. Однако позже его убеждают переодеться в Донати, с чем он соглашается.
Когда врач приходит в дом к Буозо, Джанни имитируя голос умершего через щель в двери, предварительно попросив его не входить, говорит ему о том, что всё хорошо, и он хочет поспать, во что врач с охотой верит, посоветовав больному больше отдыхать, так как его состояние весьма нестабильно.
После все решают пригласить нотариуса, дабы переписать завещание. Джанни с неохотой переодевается в Донати и говорит нотариусу новое завещание. Согласно ему всё имущество переходит Джанни Скикки. На данном эпизоде заканчивается произведение.
Автор доносит до нас мысль человеческой невежественности, и излишней доверчивости, неосторожности, в своих желаниях, особенно если они пытаются достичь их нечестными способами.
Можете использовать этот текст для читательского дневника
- Краткое содержание Азимов Я, роботАзимов написал огромное количество разных произведений. И многие из них были написано не только про роботов, но и про робототехнику. Здесь автор сравнивает людей с роботами. И этим он делает вывод о том
- Краткое содержание Андерсен ТеньСказка Андерсона рассказывает, как однажды случилось невероятное – человек потерял свою собственную тень. Её не украли, она не сбежала… На самом деле, этот молодой учёный сам её отпустил.
- Краткое содержание Достоевский ИгрокДействие разворачивается в отеле на курорте Рулетенбург (Германия). Там живут учитель, Алексей Иванович, с падчерицей Полиной и двумя детьми генерала Загорянского, заложившего дом в России
- Краткое содержание Ломоносов ОдыКак и всякая ода, произведение написано в торжественной манере. Начинает она с описания русской земли, восхваляя ее за красоту и богатство. Далее автор непосредственно описывает день коронации
- Краткое содержание Голдинг Повелитель мухВ данном рассказе группа детей от трёх до шестнадцати лет, в результате авиакатастрофы очутились на необитаемом острове. Быстро обсудив суть произошедшего, они решают выбрать главного
Источник: https://2minutki.ru/kratkie-soderzhaniya/opery-i-balety/puchchini-dzhanni-skikki-pereskaz
Испанский час. Джанни Скикки
Источник: https://www.mariinsky.ru/playbill/playbill/2008/11/6/2_1900
Опера Пуччини «Джанни Скикки»
Одноактная опера Джакомо Пуччини; либретто Дж. Форцано. Третья часть «Триптиха» (Il trittico): «Плащ», «Сестра Анжелика», «Джанни Скикки».
Первая постановка: Нью-Йорк, Метрополитен Опера, 14 декабря 1918 года.
Действующие лица:
Джанни Скикки (баритон), Лауретта (сопрано), родственники Буозо Донати: Дзита по прозвищу Старуха (меццо-сопрано), Ринуччо (тенор), Герардо (тенор), Нелла (сопрано), Герардино (сопрано), Бетто ди Синья (баритон), Симоне (бас), Марко (бас), Чьеска (меццо-сопрано), доктор Спинеллоччо (бас), Амантио ди Николаи (бас), Пинеллино (баритон), Гуччо (бас).
Действие происходит во Флоренции в 1299 году.
Утро. Солнечные лучи проникают в спальню дома богача Буозо Донати.
В канделябрах горят ещё не потушенные свечи — о них забыли. Вокруг кровати с балдахином толпятся родственники Буозо. А сам владелец дома лежит бездыханный на постели, покрытый красным сукном.
Старый богач отдал богу душу, и теперь его родичи, стараясь друг перед другом, стремятся выразить своё безутешное горе. Но все они думают о завещании скончавшегося старика. Где оно? Как распорядился Буозо своим богатством? Ходят слухи, будто он хотел завещать своё имущество монахам. Неужели это правда?
Родственники обращаются за советом к семидесятилетнему Симону, кузену покойного. Симон стар, начитан, его даже избирали подестой (бургомистром) в Фучекио. Как быть? «Если завещание хранится у нотариуса, — говорит Симон, — тогда дело плохо. Если же оно здесь, в доме Буозо, тогда…» Все начинают искать документ, в котором выражена последняя воля покойного.
Надо прежде всего выяснить, верны ли тревожные слухи. Если же они верны… ну что ж, может быть, всё-таки удастся что-либо предпринять. Шурин Буозо Бетто, воспользовавшись тем, что на него не смотрят, незаметно кладёт в карман кое-какие серебряные вещицы. Завещание найдено. Его нашёл молодой Ринуччо.
Впрочем, он, в отличие от других родственников покойного, мало думает о деньгах. Его мысли заняты Лауреттой, дочерью Скикки. Они любят друг друга. Но тётка Ринуччо противится браку. Её племянник не должен стать мужем незнатной и небогатой девушки.
«Если завещание в нашу пользу, — говорит юноша, обращаясь к тётке, старухе Цитте, — ты на радостях позволишь мне жениться на Лауретте?» Он посылает мальчика Джерардино за Скикки и его дочкой.
Но радоваться, оказывается, нечему. Буозо действительно завещал своё имущество монахам. Родственники возмущены. Они готовы бранить покойника последними словами. Подумать только.
Теперь монахи будут обжираться и пьянствовать на деньги Буозо. Да ещё вдобавок они будут посмеиваться над незадачливыми наследниками.
И снова родственники обступают Симона — что предпринять? Увы, закон есть закон, как его обойдёшь?!
«Только один человек может нам помочь! — восклицает Ринуччо. — Джанни Скикки! Он уже идёт сюда!» Родственникам Буозо не хочется иметь дело с этим плебеем. Ринуччо выступает в защиту отца своей возлюбленной. Он не дворянин? Зато он умён, хитёр, отлично знает законы и сумеет найти выход из любого трудного положения.
А вот и сам Джанни Скикки со своей Лауреттой. Он готов помочь обманутым в своих ожиданиях родственникам. Скикки отсылает дочь — пусть кормит птичек на балконе, пока взрослые люди занимаются делом. «Знает ли кто- нибудь о смерти Буозо?» — спрашивает он. «Никто!» — «Унесите мертвеца, — распоряжается Джанни Скикки.
— Канделябры с зажжёнными в знак траура свечами надо убрать, а постель — оправить».
Во время этих приготовлений появляется доктор, лечивший Буозо Донатти. Скикки, спрятавшись, говорит, изменив свой голос: «Мне много лучше. Но страшно хочется спать. Не зайдёте ли вы, доктор, вечером?» — «Мои не умирают пациенты», — говорит довольный собой врач и уходит.
Джанни Скикки объясняет свой план. Все убедились, что он сможет подделать свой голос — его не отличишь от голоса покойника. А если и подделать внешность… Тогда он продиктует нотариусу новое завещание.
Всеобщий восторг. Какой молодец этот Скикки, как ловко он придумал.
«Но должен вас предупредить, — говорит Джанни Скикки. — Знаете ли вы, как карает закон того, кто составит подложное завещание, и всех его сообщников? Если наша проделка раскроется, у каждого из нас отрубят правую руку, и мы будем навсегда изгнаны из Флоренции.»
Родственники встревожены. Но даже страх перед этим ужасным наказанием не может остановить людей, мечтающих о богатстве.
Мнимый Буозо, приняв соответствующий вид, ложится в постель. Вводят нотариуса. «Умирающий» прежде всего аннулирует все свои прежние распоряжения, в том числе и подлинное завещание Донати. «Как благоразумно!» — восхищаются родственники. Монахам он завещает пять флоринов.
«Не мало ли будет?» — осторожно осведомляется нотариус. — «Нет! Если я пожертвую много денег, станут говорить, что моё богатство было награблено». А затем поддельный Буозо завещает имущество своему «любимому другу Джанни Скикки».
Родственники вне себя от гнева, но что они могут сделать. Разоблачив ловкого обманщика, они и себя подставят под удар.
Когда нотариус уходит, все эти кузины, кузены, их жёны набрасываются на «любимого друга»: «Вор ты, мошенник, грабитель!» — «Вон из моего дома!» — кричит новоявленный наследник Буозо. Он выгоняет обманутых обманщиков.
А Ринуччо и Лауретта счастливы. Теперь Лауретта богата; старая Цитта не сможет препятствовать их браку.
Джанни Скикки обращается к публике: «Скажите вы сами — кто лучше меня распорядился бы наследством Буозо? А ведь за это плутовство я должен вечно жариться в аду. Ну что ж. Однако великий Данте не будет возражать, если вы уважите мою просьбу и признаете, что тот, кто вас развлёк сегодня, заслуживает снисхождения».
ДЖАННИ СКИККИ (Gianni Schicchi) — опера Дж. Пуччини в 1 действии, либретто Дж. Форцано по «Божественной комедии» Данте. III ч. оперного Триптиха; вместе с двумя другими частями — «Плащ» и «Сестра Анджелика» — была впервые исполнена в Нью-Йорке, в театре «Метрополитен-опера», 14 декабря 1918 г.
В основе сюжета — строки XXX песни «Ада» из «Божественной комедии», которые посвящены плуту и обманщику Джанни Скикки, наказанному за свои грехи: он разыграл роль умирающего богача и от его имени составил подложное завещание.
Действие происходит во Флоренции в 1299 г. Умирает богатый старик Буозо Донати, завещав свое состояние монастырю. Обманутые в своих ожиданиях наследники решают призвать на помощь плута Джанни Скикки, который и сам кровно заинтересован в наследстве: его дочь Лауретта — невеста Ринуччи, племянника Буозо.
Так как никто в городе еще не знает о смерти старика, Джанни ложится в постель, изображая больного богача, и велит привести нотариуса. Мнимый Донати диктует ему свою последнюю волю, завещая все имущество… Джанни Скикки, то есть самому себе. Наследники снова обмануты, но вынуждены молчать: разобрачение их участия в подлоге грозит суровым наказанием.
Скикки выгоняет их и благословляет брак дочери с Ринуччи.
«Джанни Скикки» — единственная комическая опера Пуччини, блестящий пример современной оперы-буффа, опирающейся на традиции «Фальстафа» Верди. Выразительнейший речитатив, бьющий ключом мелодизм, острая характерность, стремительный темп отличают ее музыку. Один из лучших исполнителей заглавной партии — Т. Гобби (Италия).
Опера часто ставится на сценах разных стран. За последние десятилетия наиболее интересны постановки в Торре дель Лаго на фестивале Пуччини (1987, Дж. Таддеи — Джанни Скикки), в Нью-Йорке под управлением Дж.
Ливайна (1989) и в Гамбурге в режиссуре Г. Купфера (1995). На русской сцене опера впервые была исполнена 17 октября 1976 г. в ленинградском Малом оперном театре, а в составе Триптиха — в 2003 г.
в петербургском Мариинском театре.
А. Гозенпуд
Источник: https://www.classic-music.ru/gianni.html
Вуди Аллен поставил комическую оперу «Джанни Скикки»
Само рождение оперы в Лос-Анджелесе сродни голливудскому чуду: в городе, где не было музыкальных традиций, в ничтожно короткий срок взращен один из лучших театров мира. У этого чуда есть автор — худрук театра Пласидо Доминго, призывающий под свои знамена мировую оперную элиту.
Помимо гениальности, Доминго обладает еще и хитроумием прирожденного вождя. Он завязал самые дружеские отношения с соседом-Голливудом, приглашая кинорежиссеров для постановок в своем театре.
Приглашения находят отклик: во-первых, режиссеры, слегка млеющие от прорыва в столь отдаленный от них вид искусства, стараются выложиться и показать все, на что они способны, а во-вторых — магия знаменитого имени привлекает публику так, что оперный зал оказывается забит не хуже эстрадного.
Назову лишь два примера, когда совместные ожидания Доминго и публики оправдались с избытком: оперетта Оффенбаха «Великая герцогиня Герольштейнская», поставленная Гэрри Маршаллом, и опера «Кавалер розы» Рихарда Штрауса, воплощенная на сцене Максимилианом Шеллом, стали событиями всей истории театра.
Открытие сезона в Лос-Анджелесской опере по традиции продолжается два вечера. На этот раз для первого вечера был выбран триптих одноактных опер Джакомо Пуччини.
Первая и вторая части — «Плащ» и «Сестра Анжелика» — трагедии, третья часть — «Джанни Скикки» — народная комедия.
Для воплощения «Плаща» и «Сестры Анжелики» был призван постановщик «Экзорсиста» Уильям Фридкин, «Джанни Скикки» поставил Вуди Аллен, чьи жанровые предпочтения в уточнениях не нуждаются. Второй вечер был отдан «Мухе» Ховарда Шора в постановке Дэвида Кроненберга.
Корреспондент «РГ» побывала на репетициях и премьерах.
Уильям Фридкин: Опера как опера
У Фридкина богатый опыт оперных постановок. Он и «Триптих» ставил несколько раз — и в Америке, и в Европе. Обе его постановки отличались выверенностью и мастеровитостью. Это оперы в классическом понимании слова — с наигранными, но серьезными страстями, с превосходным пением и простительной игрой.
«Плащ», действие которого относится к последней трети ХIХ века, решен в этой эстетике: история измены и смертной мести поднимается до высот, заданных Стендалем и Гюго, — причудливого сочетания высокой романтики с самым брутальным реализмом.
В «Сестре Анжелике» больше от средневекового моралите, чем от назидательной истории XVII века, легшей в основу оперы.
Умело сводя и разводя хоры, Фридкин достиг эффекта непрекращающейся церковной службы, в которую органично, как высокое назидание, вплетается история принцессы Анжелики, родившей внебрачного ребенка и сосланной за это в монастырь.
На репетиции, куда меня пригласил знаменитый дирижер Джеймс Конлон, музыкальный руководитель Лос-Анджелесской оперы, я стала свидетельницей любопытного диалога. В финале оперы просветленная Анжелика видит Деву Марию.
Фридкин эту сцену решил неприхотливо: Дева на канатах спускается из-под колосников и зависает на полпути к сцене.
Конлон, среди предков которого — поколения христианских проповедников, деликатно спросил у Фридкина, нельзя ли этот альпинистский трюк заменить, скажем, игрой света.
Фридкин, имеющий к христианству примерно такое же отношение, как к буддизму, огнепоклонничеству или почитанию культа предков, яростно настаивал на именно физическом явлении Девы Марии народу. Деликатный Конлон через силу согласился. Потом в беседе Фридкин настаивал, что это не просто сценический трюк, но именно манифест.
Уильям Фридкин: Я не католик, но верю в возможность чуда. Разве это не чудо, что на протяжении двух тысяч лет миллионы людей, живущих в разных странах, принадлежащих к разным культурам и социальным слоям, верят в одну и ту же историю? А сцена — это превосходная площадка для чуда.
Российская газета: Чувством чуда был проникнут и ваш фильм «Экзорсист», после которого тысячи людей вернулись в Церковь.
Фридкин: Я не думаю, что это мой фильм переломил их сознание. Очевидно, они были внутренне готовы к этому и понадобился только внешний толчок. Я не более чем режиссер, который не боится представить физическое воплощение чуда.
Думаю все-таки, что, кроме храбрости, Фридкина вело за собой доскональное знание психологии наивной американской публики, предпочитающей весомое, грубое и зримое символам. Во всяком случае явление Божией Матери на трапеции на премьере было встречено шквалом аплодисментов.
Фридкин: Я не хочу, чтобы произведения, которые являются образцами лучшего в своем жанре, испытывали влияние других жанров. Зачем? Жанр — самодостаточное пространство, внутри которого можно развиваться бесконечно. В последнее время написано очень немного гранд-опер, и ни одна из них даже не приближается к «Аиде».
Этому заявлению можно поверить, если не знать, что маэстро готовится к постановке в миланском Ла Скала оперы «Неудобная правда» по книге бывшего вице-президента США нобелевского лауреата Альберта Гора, посвященной опасностям глобального потепления. Неужели она встанет вровень с любимой Фридкиным «Аидой»?
Вуди Аллен: Опера как фильм
Весь мир знает, что Вуди Аллен — профессиональный музыкант, играет на кларнете и с удовольствием выступает перед публикой. Но…
Вуди Аллен: Я оперу не понимаю. Я ее не понимаю как жанр. Она мне кажется отчаянно скучной, и я засыпаю на третьей минуте.
РГ: Как же вы согласились ставить оперу?
Аллен: Чтобы от меня отвязались. Дай, думаю, соглашусь поставить через три года, а за это время меня грузовик переедет, и тогда можно будет отказаться по уважительной причине. И, кроме того, музыка в «Джанни Скикки» — смешная, это же все-таки не такая тоска, как «Тоска»…
Ну и так далее
К мизантропическим шалостям Аллена все давно привыкли и вслушиваются в них в надежде поймать очередную шутку. Но кто мог подумать, что он самую шутливую оперу превратит в оперную шутку!
После антракта, отделявшего «Сестру Анжелику» от «Джанни», на занавес опустился экран, по которому побежали черно-белые титры. В титрах перечислялись актеры, играющие в «Джанни», и зал стал истерически смеяться: у актеров были типично итальянские фамилии вроде Прошутто и Феллацио.
Флоренцию времен Пуччини Аллен заменил Неаполем 60-х годов ХХ века. И когда занавес поднялся, зал грохнул: декорации на сцене были выстроены в лучших традициях итальянского неореалистического кино (сценография знаменитого в Голливуде Санто- Локвасто).
Веревки с бельем, керосинки, тазики, куча грязной посуды — классика! Конечно же, Джанни Скикки в этой постановке оказался сицилийским мафиозо, конечно же, его дочь Лоретта не менее далека от отцовских дел, чем Мэри Корлеоне в «Крестном отце», и вообще — аналогии буквально лезут в глаза. Но не раздражают, заметим.
Потому, во-первых, что Аллен с необычайной щедростью рассыпает по действию уморительные шутки, абсолютно соответствующие духу оперы, так что сама опера становится фактом вневременным.
И во-вторых, впервые ставивший оперу режиссер и впервые работающий с такой постановкой Конлон достигли фантастического единства музыки и действия, где ни один звук не мешает комическому движению и ни одно движение не скрадывает звук.
Аллен: Мне с Конлоном работать было сплошное удовольствие. Вот уж дирижер, который в совершенстве понимает не только музыку, но и пение, и постановочный замысел. Я думаю, что других таких нет.
Вуди Аллен сделал спектакль замечательный: кинематографичность замысла обернулась победой оперы. Похоже, что, как бы великий мизантроп ни упирался, от него будут требовать все новых оперных постановок.
Дэвид Кроненберг: Фильм как опера
Для Дэвида Кроненберга опера «Муха» Ховарда Шора была дебютом. Он поставил ее по мотивам своего же фильма 1986 года, но при этом настойчиво отрицал происхождение оперы от фильма и более склонялся к поискам таинственного общего предка.
Уильям Фридкин: Закончив фильм, я понял, что в его структуре было что-то театральное. Три характера, ограниченных замкнутым пространством и буквально подталкиваемые к проявлению экстремальных эмоций. Это годилось и для оперы, и для драмы. Мы выбрали оперу, и это был незабываемый опыт.
РГ: Вы имеете в виду опыт соединения музыки и драмы?
Фридкин: Скорее — разъединения. Сначала я ставил действие, причем в очень непривычных для меня условиях. Мне нужно было, скажем, чтобы исполнитель стоял вполоборота. Я спрашиваю: «Вы можете так петь?» А он отвечает: «Нет».
Что прикажете делать? У меня весь рисунок ломается. Потом пришел Пласидо Доминго и стал работать с певцами. Он же не только гениальный тенор, но еще и прекрасный дирижер и выдающийся музыкант.
Когда он пропел всю оперу, я заслушался, но потом он стал командовать моими артистами, а на съемочной площадке я никогда не позволял никому командовать моими артистами! Для этого был я! А тут пришлось смириться.
Опера заказывалась Лос-Анджелесским театром на пару с парижским театром «Шатле», и именно в Париже состоялась мировая премьера, и оттуда приползли слухи о холодном приеме. Им не хотелось верить.
Ховард Шор — один из лучших мелодистов мира, неоднократный лауреат «Оскара», «Золотого глобуса», «Грэмми». Он и за фильм, легший в основу оперы, был номинирован на «Оскара» и получил кучу других призов.
Сам Дэвид Кроненберг, известный в Голливуде под прозвищами Король любовных ужасов и Кровавый барон, казалось, был создан для сайенс-фикшн-трагедии.
За дирижерским пультом — Пласидо Доминго, который сам вдохновился музыкой Шора и решил дирижировать оркестром. Куда лучше? Чего больше?
Музыка оказалась мелодичной, но монотонной.
Даже две вставные, выпадающие из контекста и, понятно, специально написанные для оживления арии «Дитя, я люблю тебя» и «Политика насекомых» звучали заунывно и не вызвали ожидаемых аплодисментов.
Доминго дирижировал страстно, и оркестр, который досконально знает творческую манеру своего худрука, играл очень слаженно. Но слаженность не превозмогла монотонности.
История ученого, телепортировавшего себя из одной камеры в другую, но не придержавшегося правил санитарной гигиены, в результате чего его ДНК смешалась с ДНК невзначай залетевшей в передающую камеру мухи, безусловно, драматичная. Но органична ли она опере как жанру?
Либретто «Мухи» написал Дэвид Хванг — автор скандальной, но и талантливой «М. Баттерфляй» и еще десятка первоклассных сценических историй. Но переломить инерцию киносценария, который и сам не сумел переломить инерцию научно-фантастических страшилок 1950-60-х, — он не сумел. Котурны не смастерились, а без них — какая там опера…
Да и самому Кроненбергу, несмотря на признания в любви, театральность, судя по всему, противопоказана. Воспитанный эстетикой активного отторжения искусственности в искусстве, режиссер оказался еще менее соединим с оперой, чем ДНК мухи и Сэта Брандла. Вопреки желанию Кроненберга получился еще один фильм, только без набора киночудес и не очень динамичный.
Источник: https://rg.ru/2008/09/18/teatr.html
(нет голосов)
Загрузка...
detector
|
Действие происходит во Флоренции 1299 г. Умер старый богач Буозо Донати. Его родственники изображают безутешное горе. Но все они думают о завещании скончавшегося старика. Ходят слухи, будто он хотел завещать свое имущество в монастырь Сан-Репарата. Неужели это правда? Родственники обращаются за советом к семидесятилетнему Симоне, кузену покойного, когда-то бывшему бургомистром в Фучекио. Симоне говорит, что если завещание хранится в доме, еще возможно что-то предпринять. Все бросаются искать документ, в котором выражена последняя воля покойного.
Совет
Завещание находит Ринуччо, молодой племянник Дзиты, кузины умершего Буозо. Он, в отличие от других родственников покойного, мало думает о деньгах. Его мысли заняты Лауреттой, дочерью Скикки. Они любят друг друга. Но старая тетка Ринуччо не заинтересована в браке. Она обещает свое согласие при одном условии: если по завещанию у нее окажутся полные карманы денег. Надеясь на брак с любимой, Ринуччо посылает мальчика Герардино за Скикки и его дочкой. Текст найденного завещания Буозо Донати подтверждает опасения: имущество отойдет монахам. Родственники возмущены. Они готовы бранить покойника последними словами. Ринуччо предлагает спросить совета у Джанни Скикки. Родственникам Буозо не хочется иметь дело с этим плебеем. Ринуччо выступает в защиту отца своей возлюбленной, на все лады расхваливая его живой ум, в конце концов, такие, как он, сделали Флоренцию великим городом. Появляется Джанни Скикки со своей Лауреттой. Сначала он раздражен и не хочет никому помогать, но мольбы Лауреттаы побуждают его действовать. Послав дочь на балкон, Скикки распоряжается перенести тело покойника в другую комнату, перестелить кровать и устранить все следы траура. Неожиданно раздается стук в дверь, это пришел доктор Спинеллоччо проведать своего пациента.
Тогда Джанни Скикки объясняет свой план. Все убедились, что он сможет подделать голос покойника. А если он подделает и внешность, то сможет продиктовать нотариусу новое завещание. Родственники в восторге и начинают обсуждать раздел имущества. Один за другим они в тайне друг от друга пытаются подкупить Джанни Скикки в надежде на самую ценную часть наследства. Скикки обещает выполнить просьбу каждого, но при этом напоминает, что подлог преследуется законом и за него могут отрубить руку. Родственники встревожены. Но даже страх перед ужасным наказанием не останавливает людей, мечтающих о богатстве.
Обратите внимание
Переодевшись, Скикки ложится на кровать умершего. Сопровождаемый двумя свидетелями Гуччо и Пинеллино, появляется сэр Амантио ди Николао, местный нотариус. «Умирающий» доводит до его сведения, что из-за парализованной руки он не в состоянии писать. Поэтому завещание должно быть продиктовано. Он просит, чтобы «его семья» присутствовала при составлении документа, а затем поддельный Буозо завещает самую ценную часть имущества своему «любимому другу Джанни Скикки». Родственники вне себя от гнева, но что они могут сделать? Разоблачив ловкого обманщика, они и себя подставят под удар. Когда нотариус уходит, все эти кузины, кузены, их жёны набрасываются на Скикки. Но как новый хозяин он распоряжается выгнать их вон. А Ринуччо и Лауретта счастливы и поют о своем безоблачном будущем. Старая Дзита уже не сможет воспрепятствовать их браку.
|